— От должности меня отделяет только один вопрос: куда делся
Дюбуа?
— Кто такой Дюбуа? — спросил я.
Тут нам рассказали вчерашнюю историю с развороченной мастерской,
мастером, который исчез неизвестно куда, и странным запахом,
происхождение которого не могли вспомнить Хансен с Боргером. Должно
быть все уже разогрелись пуншем, поэтому всех захватила идея
вспомнить запах по описанию. Сначала Хансен с Боргером спорили
между собой, а после того, как договорились, что больше всего запах
напоминал коньяк, вылитый на мокрую землю, с привкусом
хозяйственного мыла, народ зафонтанировал идеями. Прошлись по всем
возможным местам, где можно было пить коньяк, начав, разумеется, с
мыльницы, но никуда не лезла земля.
— Знаете, что, — подумав сказал Драк, — не знаю, откуда там
коньяк, но мылом, помнится, пахла одна мерзкая взрывчатка.
— Так, потом обсудим, — ворвался в разговор Виктор, — первая
партия готова.
И выдал всем по половине форели.
— А ты знаешь, что ваш Котий любит сырую рыбу? — подошла ко мне
Ана.
— Я бы не удивился, — улыбнулся я, — Но, уверен, что он и
жареную ест.
Форель слупили в две минуты, но Виктор уже жарил новую партию.
Про коньяк с мылом больше не вспоминали, я рассказывал Ане про
школу артефакторики, а она мне про кофейные плантации, и потом мы
метнулись на кухню, где она заварила мне кофе, но стоило нам выйти
с чашками обратно во двор, как кофе захотели все, и закончили мы
вечер на кухне, распевая шанти. Если в начале вечера я мог
похвастаться только знанием «Веллермана», то к концу мой песенный
запас пополнился «Голодным моряком» и «Злым булинем». Драк шепнул
мне, что лучше всего у меня получается топать ногами, и я
немедленно отдавил ему ногу, а чего он?
Нельзя сказать, что я был в ударе, но вечер все равно прошел
приятно. Марии, которая интересовалась моими родителями, я скормил
дежурную историю об отце и его работе с телепатическими видами,
обычно этого хватало, и добавил пару баек о магобразах. Поскольку
эти звери только у нас, байки о них всегда имеют успех. Особенно
как я в первый раз встретил магобраза.
Мне было тогда лет пять, я копался в нашем саду. У меня был план
сплести из травы кольцевую ограду, а внутрь поселить игрушечного
волка. План был хорош, но заклинание плетения мне никак не
давалось. Волк лежал и скучал. Когда же мне наконец удалось создать
подобие забора, внутрь запрыгнул маленький магобраз. Я страшно
образовался, схватил его за бока и с криком «ежик! ежик!» побежал к
родителям. Магобразик от страха выстрелил всеми иголками, но
поскольку он был маленький, а сжимал я его крепко, все иголки так и
остались у меня в руках. И когда я выставил его на стол, и он
осыпался как новогодняя елка. Я страшно зарыдал, потому что ежик
испортился, магобразик тоже зарыдал, потому что он действительно
испортился, а папа вздохнул и пошел искать его маму. Нашел, и в
компенсацию предложил им пожить у нас в сарайчике, пока у ребенка
снова не отрастут иголки. Прожили они у нас тогда недели две и
оставили целую стенку воткнутых иголок — ребенок тренировался, — и
это было красиво.