Она и не побоялась и написала через пару месяцев рапорт об увольнении. Правда, перед тем как уйти, спасла одного хорошего человечка от лжесвидетельства группы мерзких лиц. Спасла от реального тюремного срока. Сделала это с великим удовольствием, вопреки кислым физиономиям коллег и неодобрительному кряканью начальства.
Поддержал ее в тот раз Перцев один.
– Ирка, молоток, уважаю! – пробубнил он и растопыренную лапищу для рукопожатия протянул. – Мужик порядочный, ты ему, можно сказать, жизнь спасла. Там бы он не выжил, сломался бы. Или убили бы его. Уважаю, молодец! Он тебе теперь обязан, Ир.
– Отвали ты, – фыркнула она, пожала ему руку и призналась после паузы: – Ухожу я, Перец.
– Да? Здорово, и я домой уже собираюсь, тебя подвезти? – не понял он, сграбастал ключ со стола и к двери двинулся, на ходу дергая молнию куртки.
– Ты не понял, Сашка… – Арина закусила губу, сняла свою куртку с вешалки, застегнулась, подтолкнула его в спину. – Идем, подвезешь все же.
– Идем, – кивнул он лобастой башкой. – А чего я не понял-то?
– Я совсем ухожу, Перец. Совсем! Из отдела, из милиции, из структуры! Сов-сем, блин!!! Уф, сказала, наконец! – Она нервно хохотнула, покосилась в коридоре на соседнюю дверь, за которой трудился ее бывший Ванечка. – То-то радости некоторым будет, что я не стану тут крутиться.
Про возможную чужую радость Перцев прослушал, он тут как завелся, как забубнил, что она дура несусветная, что никто так не поступает, что уходить так нельзя, ее в черный список внесут, она сроду работы не найдет и все такое.
– Не стану я ничего искать, Перцев. Дома буду сидеть, пенсию получать и носки вязать.
– Ага! По семь метров, через каждый метр пятка! – заржал он со злостью. – Дура ты, Воробьева! Да и не сможешь ты без дела, я же тебя знаю! Они все равно тебя найдут.
– Кто? – не поняла она, села в его машину, потянула на себя ремень безопасности. – Кто меня найдет, Перец?
– Жмурики!..
Потом она долго и бессистемно отдыхала. Ездила к тетке на Урал, потом к другой в Крым, по очереди гостила у кузин, с которыми не виделась лет по двадцать. Встречали хорошо, душевно. Купила по весне дачный участок, попыталась ковырять грядки, не пошло, продала через месяц. Попробовала ходить на восточные танцы, бросила, сочтя, что невероятно нелепо смотрится с голым пупком и в прозрачных шароварах. Вернулась в спортзал, ее вспомнили, ей обрадовались. Больше всех, кажется, Перцев. Хотя вида и не подал, хмуро кивнув при встрече. Потом после тренировки догнал, схватил за руку.