Он долго рассматривал моё художество, ничего не сказал, и пошёл
дальше. Когда последний ученик был им охвачен, преподаватель
повернулся к нам лицом и тихо произнёс.
— Можете быть свободны. Наброски оставьте на мольбертах, завтра
продолжим. — Студенты зашуршали сумками, а кое-кто принялся
негромко переговариваться. — Рысев, задержитесь.
Я уже взял сумку и хотел идти к ректору, который должен был
представить мне огневика, но вынужден был развернуться к
подошедшему ко мне преподавателю.
— Что-то не так? — спросил я довольно резко.
Он молчал до тех пор, пока последний ученик не покинул
класс.
— Что с тобой произошло, Женя? — я удивленно моргнул и уставился
на него.
— Что вы имеете в виду? — невольно нахмурившись, поднёс руку к
затылку. Совершенно рефлекторный жест, от которого я, похоже,
никогда не избавлюсь.
Он проследил за моей рукой и только потом ответил.
— У тебя изменилась манера рисовать. Линии стали более четкие,
но из них ушла жизнь. — Он подошёл к мольберту и принялся изучать
набросок более тщательно, чем пятнадцать минут назад. — Нет,
техника безупречна, видно, что ты воспользовался моим советом и
много времени посвятил тренировкам. Но из твоей работы ушло
вдохновение. Ты не творишь, ты работаешь. Из творца, подающего
очень большие надежды, превращаешься в ремесленника.
— У меня была травма, а потом довольно неприятный опыт
выживания, — медленно проговорил я. — Я не помню ни вас, ни какое
меня посещало вдохновение. Да, рысь-покровительница, я карандаш с
кистью учился заново держать, когда немного очухался.
— Вот как, — он задумчиво провёл рукой по гладковыбритому
подбородку, на котором уже очень скоро появится щетина, как это
случается у всех брюнетов. — Давай тогда знакомиться. Пёрт Иванович
Щепкин.
— Евгений Фёдорович Рысев, — автоматически ответил я.
— Очень приятно, — Пётр скупо улыбнулся. — Покажи мне свои
руки.
Я не очень хорошо понимал, что ему от меня нужно, но, в общем-то
несложную просьбу выполнил. Сильные пальцы ощупали мои кисти. Он
несколько раз останавливался, натыкаясь на подушечки мозолей от
ножа и арбалета, которые ещё долго не сойдут, если вообще
когда-нибудь исчезнут.
— Ты много заминался физическими упражнениями в последнее время,
— задумчиво резюмировал учитель.
— Как вам сказать, наверное, да, занимался. Я уже сказал, что у
меня произошёл довольно неприятный опыт выживания. Сомневаюсь, что
убийство тварей изнанки — это то, в чем можно черпать
вдохновение.