Федор с Лешкой не заговаривал, лишь о чем-то спросил Саиду. Причем – не по-русски, а на каком-то непонятном языке, наверное на татарском. Ну, ясно, на татарском, на каком же еще-то?
Вот, снова подъехал, заговорил. Саида отвечала, а Лешка вслушивался в непонятные слова, для себя отметив что-то не совсем обычное в этой недолгой беседе: вроде бы как Федор что-то приказывал, а Саида оправдывалась.
– Шайтан, – когда купец отъехал, выругалась девушка и, тут же повернувшись к Лешке, поинтересовалась его родителями.
– Да умерли они давно уже, – негромко отозвался тот. – Говорил же – детдомовский я, сирота.
– Якши! – улыбнулась вдруг Саида. И Лешке почему-то очень не понравилась ее улыбка, уж больно хищной она была.
– Ты из-под Мценска, сирота… А чем занимался?
Ого! Девчонку явно потянуло на беседу. Ну и славно, все лучше, чем молча сидеть, кто знает, сколько там еще ехать?
– В университете учился, – усмехнулся Лешка. – Социальные науки изучал. А летом трактористом подрабатывал
Саида скривилась:
– Ты литовскими словами не говори, Алексий, все одно я их не понимаю. Говори по-русски.
– А я по-каковски?! По-английски, что ли?
– Так чем ты занимался?
– Сельским хозяйством! – не выдержав, Лешка повысил голос, заколебала уже эта Саида своей тупостью. – Это, надеюсь, понятно? Озимые, яровые, посевная…
– Озимые? Посевная? Понятно, – несколько разочарованно, как показалось юноше, произнесла собеседница. – Так ты крестьянин.
– Сама ты крестьянка, – разозлился Лешка. – Говорят тебе – тракторист.
– Что ж, крестьянин так крестьянин, – задумчиво протянула девушка. – Такие тоже нужны. Плохо только – уж больно ты тощий.
– Это почему ж плохо?
Саида не успела ответить – впереди показалось море! Синее, блестящее от солнца, бескрайнее!
– О нет, это не море, – девушка безжалостно оборвала Лешкину радость. – Лиман.
– Ну, все равно… Вода!
– Да, – согласилась Саида. – Вода – это славно.
На самом берегу лимана виднелись белые домики, окруженные садами, какое-то приземистое здание с длинным забором и высокая башня, похожая на пожарную каланчу. Напротив домиков, меж перевернутыми кверху килем лодками сушились рыбачьи сети.
Лешка закрутил головой, стараясь углядеть хоть кого-нибудь, однако деревня выглядела безлюдной, может быть, потому что – август, страда?
– Все работают, – пояснила Саида. – Сейчас завернем на постоялый двор.