Майкл замолчал, выдержав паузу, сказал виноватым голосом:
– Да, не стоило об этом. Черт, мой язык рано или поздно доведет меня до беды. Я погорячился. Ну, мой дед был мексиканцем. Кровь, горячая, как кипяток, и сдобренная красным перцем. Эта гремучая смесь, она досталась мне по наследству. Прости, теперь мне надо идти, созвонимся завтра.
– Ты не ответил: мне прилететь? – Джейн подумала, что стала слаба на слезу. Любая неприятность может вывезти из душевного равновесия. – Ты этого хочешь? Или я слишком настойчиво себя предлагаю?
– В субботу все равно ничего не получится, – вздохнул Майкл. – Дело не в пакистанцах. Вечером я ужинаю с одним русским по имени Алекс Шатун. Этот не парень, а мешок, набитый деньгами.
Слово было произнесено. Джейн слегка удивилась и подумала, что в Атланте не часто встретишь русских, им там просто нечего делать. Как правило, это туристы, а реже бизнесмены, совершающие пересадку с рейса на рейс в местном аэропорту.
– Мой новый знакомый собирается купить дом за наличные, – Майкл покашлял в трубку. – Огромную усадьбу и полторы тысячи акров земли. За наличные… Представляешь? Это будет второй случай за мою десятилетнюю риэлтерскую карьеру, когда дом покупают за наличман. В субботу предстоит очень важная встреча. Пожалуй, самая важная в этом году. Если все склеится, я стану немного богаче.
– Что ж, позвони, когда разгребешь дела, – сказала Джейн. – Я тебя все равно люблю, хотя, наверное, ты этого не стоишь.
– И я люблю тебя, – кажется, Майкл обрадовался, что разговор подошел к концу. – Я знаю: мы скоро увидимся, но все рано скучаю.
За несколько минут озеро и небо изменились. Солнце, опускавшееся все ниже, окрашивало окружающий мир в цвет малинового желе. Джейн еще пару минут смотрела на лодки, медленно исчезавшие где-то в розовой дали, и старалась понять, почему тяжело и тревожно на сердце. Но так ничего и не поняла, вернулась к столу и постаралась сосредоточиться на работе.
* * *
Около четырех утра свет в окнах погас, Девяткин выждал тридцать минут и выбрался из машины, прихватив фонарь с длинной рукояткой. Дошагав до незапертой калитки, ступил на раскисшую от дождя тропинку и осторожно двинулся дальше. В затылок дышал старлей Лебедев.
Поднявшись на крыльцо, Девяткин остановился и прислушался. Капли дождя шуршат по крыше, будто сверху кто-то сыплет мелкую крупу. Где-то далеко воет собака. Девяткин толкнул обитую клеенкой дверь и, убедившись, что она закрыта, отступил в сторону, давая место старлею. Тот надавил плечом, кажется, только коснулся двери, как с другой стороны, на деревянный пол упало что-то железное, то ли крючок, то ли задвижка.