Он кивнул.
– Твой бывший тренер прав. Во всем. Почему ты решил учиться?
– Когда я шел сюда, то еще не решил.
– Что же… По крайней мере честно.
– А сейчас – мне надо подумать. Расскажи мне о том, чему можешь меня научить.
Он рассмеялся.
– Ладно. Слушай… Хотя нет, подожди…
Он подошел к двери, открыл ее и крикнул туда:
– Я тут твоим баром воспользуюсь? Дело оказалось на порядок серьезнее, чем я думал.
Откуда-то из недр квартиры донеслось:
– Разумеется.
Он неторопливо прошел к бару и налил себе чего-то крепкого, а только что налитый стакан сока отдал мне.
– В общем, так. Я занимаюсь тем, что лезу в чужие души, нахожу в них то, что вызывает проблемы у людей, и убираю это. Я могу сделать из обычного человека одержимого идеей психопата и наоборот. Могу сделать так, что после разговора со мной человек захочет расстаться с жизнью и будет искать способ сделать это, или так, что самоубийца полностью поменяет свой взгляд на жизнь и проживет еще долго и счастливо.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что лезешь в души?
Он улыбнулся.
– Это образное выражение. Я не какой-то псих или волшебник. Просто то, чем я занимаюсь, в свое время лучше всего сформулировала церковь. По крайней мере, изначальная идея была именно такой – врачевание душ. Называй это глубинным психоанализом, если тебе так более удобно… Кстати, как у тебя с религией отношения?
– Крещен.
– Но не веришь? Точнее не веруешь?
– А есть разница?
– Конечно. Я, например, верю в Бога, но не верую в него. Я верю в то, что есть некая сила, понять которую я не могу, хотя и стремлюсь к этому, но не считаю нужным ей поклоняться.
– Интересный взгляд на религию. У меня все проще. Я об этом не думал.
– Ясно. Может и стоило бы уже…
– Ты говорил, что изначально идея принадлежала церкви…
Он кивнул, глотнув из бокала, и продолжил.
– Да. Они называют это до сих пор тем же словом, что и раньше. Исповедью. Хотя сейчас они уже на этом поприще не добиваются таких успехов, как раньше. Раньше люди были более религиозны и верили, что молитвы и исповедь успокоят их душу.
– А это не так?
– Я тебя умоляю… Нет, конечно… Все совсем не так просто.
Он плеснул себе еще спиртного в бокал и вернулся в кресло.
– Священник, – продолжил он, – давал только одну из нескольких вещей, которые были нужны. Он выслушивал и давал надежду, а этого мало. Я иду дальше. Я ищу проблему, которая действительно беспокоит человека, и помогаю ее решить.