Обычно мой день на даче начинается с
подъёма и завтрака, который состоит из яичницы и сала с хлебом.
Потом я колю дрова, складывая их в поленницу, это у меня вместо
физзарядки. Своим двум подчиненным я вмешиваться запретил, это моё
хобби, за колкой дров я хоть и напрягаюсь физически, но мозги
отдыхают. Потом я иду гулять или сажусь в беседке с книгой. Жуль
Верна и Дюма решил перечитать. Наивные как по мне книжки, но чем-то
берут за душу. В обед я снова сплю, ем приготовленный ординарцем
обед и снова гулять. За ужином позволяю себе пру рюмок водки или
коньяку, иногда один, но чаше всего с моими верными нукерами, кушаю
и на боковую. В общем отлично провожу время! Даже с соседями уже
познакомился.
- Товарищ вице-адмирал, примите и
распишитесь! – фельдъегерь даже вида не подал, что недоволен столь
долгим ожиданием. Он вручил мне тонкий пакет, и я расписался в его
получении.
Медлить я не стал и тут же пакет
вскрыл. Быстро пробежав содержимое, находившегося в пакете листа
бумаги, я не сдержал своего раздражения и эмоций.
- Суки грёбанные! Вот же уроды! – я
швырнул бумагу на стол и повернулся к ординарцу и шофёру, которые с
любопытством смотрели на меня – ну чего стоите, уши греете?!
Заняться нечем?! Я вам быстро занятие найду! Рустам! Почему машина
грязная?! Федька, твою дивизию, какого хрена в кабинете
бардак?!
Ординарца и водилу как ветром сдуло.
Портится у меня характер, на подчинённых срываюсь. Прав был Федя,
хоть и частично – это приказ. Только не об отставке, а о назначении
меня командиром линкора «Шторм»! Ну и ещё там указано, что я должен
выехать на Ленинградский судоремонтный завод, для приемки корабля в
состав флота, которую будет проводить флотская комиссия, в которую
включили и меня. И убыть я туда должен через три дня, как раз
тогда, когда Ирка с детьми приезжает! Как специально подгадали
падлы!
- Федька! Собираемся, в комиссариат
едем!- немного подумав принял я решение. Надо чего-то делать, и для
начала попробую прорваться к Кузнецову. Он сейчас в Москве, и может
быть примет меня без записи на приём, в честь моих былых заслуг –
чтобы через пять минут машина была готова!
И снова я в адмиральской форма, в
этот раз повседневной. Вместо наград – планки, только три звезды
сейчас позвякивают у меня на груди, их ничем не заменить, для них
планки не предусмотрены. Трофейный, черный мерседес, немного похуже
того, на котором меня везли в суд, сейчас меня везёт в центр
Москвы. Едем быстро, машин почти нет, до знаменитых московских
пробок ещё далеко. Сидя на заднем диване, я пытаюсь придумать
доводы для Кузнецова, что бы от меня наконец-то отстали. К Сталину
бы попасть, но вот после памятного разговора во время войны, когда
мой дивизион тральщиков взял на абордаж раздолбанный немецкий
линкор, меня больше к телу не допускали. А хотя мог бы и удостоить
аудиенции! В этой истории от Советского Союза капитуляцию Японии
принимал не просто генерал-лейтенант Деревянко, а маршал
Василевский, и наши войска благодаря мне стоят сейчас на
Хоккайдо!