Зато в
спальне случилось то, что я ждал всю неделю! Я вошёл в тотемный
транс! Э…
То есть в
тотем я входил на неделе, только без Кати. А тут решил попробовать
это с тотемом. И знаете, я стал понимать, что имели в виду
близнецы. Катя так стонала! Ну и мне оно открылось с неожиданного
ракурса. Я бы сказал, во всей полноте…
Бедные люди!
Бедный я! Мне ж раньше и десятой доли не доставалось! Даже с
порабощением самой нежной, самой любимой девочки…
В новый понедельник Авдей с
Мухаммедом попросили меня вести себя хорошо и пожелали отличных
оценок. Я сказал:
- Спасибо, -
вылез из машины и направился к КПП.
Поздоровался
с другими ребятами в короткой очереди, потом показал военным
удостоверение личности и предписание на отпуск, после чего они меня
отметили и допустили на охраняемую территорию.
Бодрым
кадетским шагом я направился в учебный корпус. Повесил в раздевалке
шинель с шапкой и прошёл на политинформацию. Прозвенел звонок.
Рослый инструктор в военной форме и с военной причёской прошёл на
место и первым делом с нами поздоровался. Вторым же устроил
перекличку, все пришли вовремя.
- Большов, -
сказал военный. – Тебя для беседы вызывает ректор. Сумку забирай,
это надолго.
- Так точно,
- ответил я, откозыряв, прихватил баул и строевым шагом покинул
аудиторию.
В коридоре,
конечно, сменил аллюр, но, тем не менее, быстро добежал до
ректората. У дверей привёл дыхание в норму, постучался и
вошёл.
- А! –
кивнула строгая секретарь. – Здравствуй, Артём! Сумку вон на диване
оставь и входи, ректор тебя ждёт.
-
Здравствуйте, - сказал я в ответ, оставил сумку, где велели, и
подошёл к начальственной двери.
Рефлекторно
одёрнул китель, коротко стукнул и сразу вошёл. С порога отдаю честь
и отчётливо докладываю:
- Кадет
Большов по твоему приказанию явился!
- Здравствуй,
Артём, - сказал генерал-лейтенант. – Проходи, садись.
Я прошёл к
креслу, сел с прямой спиной на самый краешек и молвил:
- Здравствуй,
Григорий Васильевич.
Ректор на
меня серьёзно посмотрел и начал разговор:
- Я читаю
«Московский еженедельник». Заявление князя сулит тебе множество
дуэлей. И в каждой тебя могут убить.
Он сделал
паузу, строго глядя на меня, и я почувствовал себя неловко. Опустив
глаза в стол, сказал ему угрюмо:
- Не я это
придумал. Просто так получилось.
- Вообще,
если ты проиграешь на дуэли, всем будет грустно, - наставительно
проговорил ректор. – Но это ничего, по сути, не изменит. Ты поднял
знамя, ему не дадут упасть.