Женька
ураганом налетел на стоявшего рядом с главным нападающим паренька,
который азартно помогал заводиле лупить Федю. Я сцепился с крайним,
у которого палка была с гвоздем. Я-то про гвоздь помню, лучше сам
сразу этого парня постараюсь обезвредить, чем он кому из друзей еще
травму нанесет. Противник, увидев мой стремительный бросок в его
сторону, ожидаемо размахнулся своим нехитрым орудием, собираясь
приложить меня им для начала. Я в последний момент пригнулся,
пропуская штакетину над собой, после чего провел хороший удар на
выдохе в печень нападавшему. Тот охнул, выронил палку и осел на
землю рядом с ней, сосредоточившись на внутреннем диалоге со своей
контуженной печенью. Драка его больше почему-то не интересовала.
Откинув палку подальше в кусты, я снова рванул в драку,
высматривая, кому из друзей нужна помощь.
Помощь
требовалась обеим сторонам. Наши парни держались неплохо. Особенно
выделялся Женька, явно поднабравшийся в армии нужных навыков.
Одного из нападавших он уже отправил в нокаут и сейчас разбирался
со вторым, который, похоже, тоже был не понаслышке знаком с
кулачным боем. Леха валялся неподалеку в траве, держась за ногу.
Похоже поймал удар неудачно. Деревенские парни бьют хоть и
бесхитростно, но очень сильно. Ираклий яростно месился с каким-то
парнем. На нашего грузина было страшно смотреть – лицо в крови, на
удары палкой внимания не обращает, чистый берсерк. Я бросился другу
на помощь.
–
Прекратить немедленно! – вдруг раздался прямо у меня над ухом рев,
от которого аж мороз прошел по коже.
Повернув
голову, увидел Юрия Ивановича. Тот стоял посреди нашего побоища и
держал за шкирки Федю и одного из деревенских. Складывалось
ощущение, что он их обоих приподнял над землей.
Драка
моментально прекратилась. Все замерли в позах, в которых их застал
этот первобытный рык. От такого в древности, наверное, саблезубые
тигры под себя гадились, что уж говорить про обычных парней, у
которых желание драться сразу пропало, как они хорошо разглядели
нашего Юрия Ивановича. Он и когда спокойный был, внушал своим
видом, а уж когда разозлился…
– Это
танцы или что? – спросил он, сразу напомнив мне своим красноречием
Черномырдина. Хотя у того, конечно, все равно смешнее получалось.
О, кстати, вот с кем надо попытаться задружиться при случае! Но
сейчас никто не смеялся, все старались выглядеть мирно и
непринужденно, исподтишка разглядывая жалко повисших в воздухе
парней, которых наш неандерталец держал совершенно
непринуждённо.