– Толковый
ты лектор. – похвалил меня Иван Лексеич, когда после клуба прошли к
нему в кабинет. – Простыми словами сложные вопросы разъясняешь.
Только тебя будем просить.
– Увы.
Последний раз сегодня выступал. Уезжаю от вас. – развёл руками
я.
– Почему?
– не скрывая своего разочарования, спросил председатель.
– Учиться
еду в Москву. В МГУ поступил.
– То дело!
– поддержал меня Пал Григорыч – Молодец!
Мне опять
насовали с собой продуктов, самогонки.
– А это
тебе на память о нашем колхозе. – торжественно вручил мне
председатель разделочную доску, оформленную с одной стороны
выжигалкой, раскрашенную красками и полаченную.
На доске
очень детально изображён был трактор, а сверху стилизованные буквы
«50 лет Октября».
– Это в
колхозной школе у нас такие художники учатся, – с гордостью пояснил
председатель.
– Тонкая
работа, – похвалил я. – Спасибо!
Выступал
ещё на собрании работников коммунального хозяйства нашего города.
Рассказывал о плюсах монополии государства на оказание услуг
населению. Стращал народ тем, как в капиталистических
странах искусственно завышают цену на коммунальные услуги для
граждан. Дерут двойные и тройные цены, а то и хуже, не стесняясь.
Рассказывал с чувством, поскольку были у меня друзья в двадцать
первом веке из Прибалтики. Вот всю их боль, когда холодная вода
стоит раз в десять дороже, чем в России, в своем выступлении и
передал, как опыт жизни несчастных граждан в капстранах.
Определенно получилось, какие-то сердобольные женщины даже
всхлипывать начали, жалея несчастных, страдающих где-то под гнетом
капитализма. Унес десятку с чувством выполненного долга. В
девяностых они меня все вспомнят.
Ещё был с
лекцией в нашем педучилище. Пытался донести задачи текущей
пятилетки до педсостава. Он как бы был совсем не против, так что
общение прошло органично. Тем более директор сидел весь
напряженный, и так зыркал на каждого, кто раскрывал рот, что они
даже зевать боялись, не то что вопросы мне задавать. Похоже, на
одной из предыдущих лекций что-то у них там случилось, раз он такой
дерганый. Даже любопытно стало, кто же там так оконфузился. Но ведь
не спросишь… Работал по шефской помощи, ушел ни с чем.
Несколько
раз Галия приходила после работы. Говорила, что Сатчан, несколько
последних дней ходит весёлый, можно сказать, счастливый. И начал
ящики своего рабочего стола разбирать и шкаф с бумагами,
просматривает бумаги, что-то откладывает, что-то рвёт на мелкие
куски, по две урны в день набирается изорванной в клочья
бумаги.