Теорема выбора - страница 19

Маша кивнула и положила последний кусочек торта в рот.

— Даже не спросишь, кем я предлагаю тебе работать?

— Ты не похож на сутенера, а остальное меня не страшит. Работа есть работа. И я буду ее делать так, что тебе не придется краснеть за меня.

— На сутенера я действительно не тяну, — согласился Артем. — Но, а вдруг я предлагаю тебе полы мыть? Или посуду?

Мария нервно дернула плечом:

— И что? Пусть так.

Артем усмехнулся:

— Ты всегда такая?

— Какая?

— Хм… безразличная.

— Нет, — как будто от холода, съежилась девушка, — просто мне действительно очень нужна работа и смена декораций.

— Договорились!

Он протянул ей руку, и она пожала его ладонь, про себя подумав, что она у него жесткая и совсем не маленькая.

Один день назад

— Даша — моя дочь? – Юрию не хотелось верить в это.

Вернее, не в то, что у него где-то есть дочь, а в то, что Валентина не рассказала ему об этом раньше.

— Да, — женщина виновато опустила голову и затараторила: — Во-первых, я об этом узнала только пять лет назад, когда Дашка попала в аварию и ей нужно было переливание крови. Наша с Геной кровь оказалась другой группы. Я знала, что такое бывает, а вот Гене это совсем не понравилось, он сразу заподозрил меня в измене и сделал ДНК-тест. Тем более, что у Дашки оказалась редкая первая группа и отрицательный резус.

Юрий перебил ее:

— У меня первая и резус отрицательный.

— Ну вот, — она замолчала, рассматривая погоду на улице.

— Почему ты мне не сказала об этом, когда узнала?

— Думаешь, так просто? Объявиться через тридцать лет и сказать: у меня от тебя дочь растет?

— А что тут сложного? — Юрий еле держал себя в руках.

— Все сложно! — выпалила Валентина. — Все! Начиная с того, как об этом сказать дочери, которая считала и до сих пор считает Гену отцом. Да и мне сладко не пришлось. Я призналась мужу, что изменила ему, когда еще не была замужем. Понимаю, что тебе не было дела до наших с ним отношений, но мне нужно было жить дальше. И если ты считаешь, что мне было легко, то ты ошибаешься. Все эти пять лет… я жила как на пороховой бочке. Гена не смог меня простить и мы жили как соседи.

— Тем более. Могла бы мне признаться, и кто знает, что было бы. Я, например, даже не представляю себе как можно столько лет жить в обмане.