— Нет, — Бенезия улыбнулась, — ты
ведь меня знаешь, если бы я так думала, то наш разговор протекал бы
в совсем ином русле.
— Верно…
Алессия прекрасно знает. Бенезия —
лучшая в своем ремесле и не единожды это доказала. Ей удалось
построить целую империю по торговле информацей, ненамного уступая
Серому Посреднику. И пусть уступает, но всегда стоит делать
поправку на то, что к матриарху обращаются охотнее, ведь она
работает достаточно честно и открыто… для своей стези,
разумеется.
Разговор утих сам собой, и два
матриарха погрузились в свои мысли, обратив взгляды на
тренировочное поле, где бой уже утих, а девы рассевшись полукругом
начали весело общаться, отдыхая от учебного боя, но при этом всё
время возвращаясь к нему в своих беседах.
Алессия уже поняла, чего хочет
Бенезия, чей взгляд прикипел к самой юной из троицы. К Феодоре. К
её дочери. Её и… российского императора, Владимира I.
Чувства между Алессией и Владимиром
возникли неожиданно, спонтанно. Им было хорошо вместе. Можно даже
сказать, что до встречи с Владимиром она не знала, что такое
любовь. Влечение и страсть знала, но не любовь. Сколько было духа в
нём, сколько энергии. Любому делу он отдавался без остатка, будь то
война, дипломатия или любовь… и везде он побеждал. В окружении царя
далеко не все знали о его «интрижке» — несмотря на то, что Владимир
I был вдовцом и позволял себе многое, к неудовольствию своих детей,
но никто и предположить не мог, что между азари и русским царем
может быть нечто большее, чем обычные похоть и минутная страсть. В
конце концов, всё вылилось в то, что она родила ему дочь — Феодору.
Столько нежности, заботы и ласки, сколько Владимир дарил Феодоре,
сложно представить. К огромному сожалению, люди не так долговечны,
как азари, и Владимир умер спустя всего два года после рождения
Феодоры. Без преуменьшения можно сказать, что тогда мир Алессии
рухнул. У неё до Владимира было много партнёров, от которых она
родила много дочерей, но все они приходили и уходили, не оставляя
после себя особенно ярких эмоциональных откликов. Но после смерти
Владимира ей было так плохо, как не было никогда. И боль от потери
не очень-то спешит утихать, ведь она до сих пор его любит. Старший
сын Владимира, тогдашний новый царь, Владимир II, из уважению к
отцу не стал препятствовать возвращению на Тессию Алессии с дочкой
при том условии, что их связь, а точнее результат этой связи
останется в тайне.