Сразу поставь их на место — ни у
кого не должно остаться сомнений в том, что хватка нашего рода не
ослабнет… Настают тревожные времена — ты увидишь это в отчётах.
Боюсь, что не только человечество, а всё галактическое сообщество
стоит на грани войны. Хуже того — слишком многие её хотят. Сделай
всё, чтобы предотвратить её, но не надейся на успех. Попытайся
найти союзников. Армия должна быть готова к войне, промышленность
должна быть готова её обеспечить, казна должна быть готова её
оплатить, не обрекая нас на крах даже в случае победы.
Снова тишина и пауза. Мою радость от
попадания в эту вселенную развеяли по ветру. Скорбь по то ли
своему, то ли чужому отцу — и та отступила. Теперь мне было страшно
по-настоящему. И сдаётся мне, что Александр испытывал бы то же
самое, если эта ноша заставила замереть сердце того, кто рождён для
этого, то что же мне остаётся?
Из мыслей меня вырывает рука
императора, мягко опустившаяся на моё плечо. Слабая хватка, почти
невесомая. Только тогда я понял, насколько же его подточила
болезнь.
— А теперь, Саша, помоги мне встать
да одеться.
— … ты уверен?
— С каких это пор ты сомневаешься в
моих словах? — В голосе нотка раздражения — ему явно не по душе,
когда о нём слишком пекутся. — Я не для того берёг силы и слушался
армию докторов, чтобы лежать умирающим лебедем.
Я молча принялся выполнять чужую
просьбу. Нравится она мне или нет, но спорить тут нет смысла.
— Не для того я терпел, чтобы не
быть рядом с сыном, когда он наконец-то вернётся домой. — Его наряд
подготовлен заранее… белый, роскошно украшенный, скрывающий жуткую
худобу. Он продумал даже это. — К тому же, негоже монарху просто
тихо угаснуть в своих покоях. Мы не для такой судьбы рождены.
Кажется, он продумал ещё и последний
урок, который хотел преподать сыну. Чем ближе к смерти, тем чище
люди. Это он. Владимир II. Не сломленный, не сомневающийся,
одновременно яростно уверенный в своих поступках и смиренный в
принятии ударов судьбы. В каждом действии благородство, каждое
слово взвешенно, каждая мысль отточена. И этого человека мне нужно
будет заменить…
***
Отца хватило на один день. Один день
жизни, каждую минуту которого он отвоёвывал у верной смерти. Он
прощался с родственниками и друзьями, он отдавал последние
распоряжении, он даже покаяться успел.