Война на время утихла. Британское
правительство запросило мирные переговоры у Тройственного Союза и,
под давлением Альянса и ЕС, последние согласились, ведь всё это
время флот под командованием Филиппа находился на месте.
Сам флот деморализован. Побит, во
всех смыслах. Более трети оставшихся кораблей отказались
подчиняться приказам Филиппа и вернулись в родные порты, забрав с
собой всех, кто захотел вернуться. А захотело большинство. Филипп
никого не стал удерживать и осуждать, вопреки всей злости, а также
паре призывов к показательному жёсткому «наведению порядка». В
конце концов, на ушедших можно было злиться, но невозможно их не
понять и тяжело их судить – обесценившиеся присяги мёртвым
монархам, за верность к которым ещё и преступником заклеймят, семьи
не прокормят, о родителях не позаботятся и детей не вырастят. В
результате, из всей той армады, что взял под своё командование
лорд-адмирал больше месяца назад, остались лишь Оверлорд, два
дредноута, пять линейных крейсеров, один авианосец и ещё около
дюжины разномастных кораблей другого класса. Боеприпасов осталось
на один бой, многие корабли требуют ремонта, корпус МЛА хорошенько
так выбит, а персонал… очевидно, его не хватает, и единственное
утешение Филипп находил в том, что он знал, из какого теста сделаны
люди, которые с ним остались. Всё выглядит плачевно, но даже сейчас
Гранд Флит остаётся грозным противником, который может напоследок
добавить ещё парочку мрачных страниц в учебники истории.
Отдельно Филиппу не давал покоя тот
факт, что катастрофа, произошедшая с его братом, не была случайной.
В это просто невозможно было поверить, как и в то, что отречение
Эдуарда было тихим и добровольным. Но тут возможный сценарий можно
было разглядеть достаточно легко – Эдуард пусть и горд да
тщеславен, но у него есть дети, которым можно угрожать, и которые
как раз находились в Лондоне, считавшемся самым безопасным для
королевской семьи городе. Откровенно говоря, Филипп и сам не был
уверен, как поступил бы будучи семейным человеком в схожей
ситуации, а не здесь, на борту Оверлорда.
Филипп мог начать претендовать на
престол и попытаться отбить и закрепиться в паре систем, но это
повлечёт начало гражданской войны без шансов на победу. Но пойти и
сдаться? Бошам? Такому сценарию всё естество Филиппа противилось.
Он был не из тех людей, что могут спокойно смириться, даже если
шансы не совсем, а если честнее, то совсем не в его пользу. Более
того, его решимость всё ещё подогревают гордость, преданность и
сильнейшая неприязнь ко всему, что происходит с его домом. И с ними
десятки тысяч других солдат, офицеров и гражданских, что остаются
верны своему королю или, по крайней мере, тому, что он собой
воплощал. Многие из них находятся в блокированных кораблях на
станциях, в окружении вражеских армий или даже своих
соотечественников, кого-то за симпатию к монархии уже весело
линчуют… они воспротивятся всему этому – нужно лишь показать, что
не всё потеряно, что есть ещё выход. Нужно показать верному ещё
флоту, что есть выход. Вот только сам Филипп его до сих пор не смог
отыскать.