— Нарушение прямого приказа,
значительные потери в личном составе как результат такого поступка,
неоднократное нарушение субординации, явно завышенная самооценка.
Зачем ты возишься с ним?
В воздухе повисала достаточно долгая
пауза. Ещё пара секунд и законы приличия потребовали бы от Шагаева
просто махнуть рукой и замять тему, раз собеседник так не хочет её
касаться. Однако, последний себя, в итоге, пересилил.
— Я знал его отца. Хороший был
человек и офицер. Звёзд с неба не хватал, но усердием и терпением
проложил себе дорожку до позиции капитана фрегата. Олег же грезил
десантом и, в конечном итоге, выбрал именно эту стезю. Так уж
получилось, что Олег был распределен в десантную партию на фрегат,
где капитаном был его отец. Признаюсь — не без моей помощи.
Петровский старший уже собирался на пенсию и попросил меня об этой
маленькой услуге.
Вновь повисла неуютная пауза, хоть и
не такая длительная, как в первый раз.
— Их первым боевым заданием было
прикрытие исследовательских кораблей в системе Шаньси. Впоследствии
турики подбили фрегат. Олег и часть экипажа сумели спастись, но
капитан погиб вместе с судном. Тогда эта война стала для Олега
личной, а ксеносы стали кошмаром и врагом. Он тогда не только выжил
и ждал спасения, а провел десяток партизанских атак на турианские
тылы. Всё в нём кричало, что он проявил себя как отличный командир
и проявит ещё лучше, стоит только дать шанс. Тогда я дал себе
слово, что помогу ему. Жалею я или нет, думаю, сам догадаешься.
— Ну, жалеть тут уже не о чем. Олег
уже не зелёный лейтенант, а генерал, который прекрасно организовал
работу русского легиона.
— Угу. Параллельно собрав кучу таких
же вольнодумцев с патологическим раздутым чувством собственной
значимости.
— Ну, это не так уж и страшно —
нужно ведь их куда-то девать, правда? К тому же, в подобном месте
он может оказаться даже полезным для Империи.
***
Апартаменты
Петровского.
Петровский, войдя к себе, неожиданно
напрягся. В темноте он увидел чей-то силуэт и ещё бы немножко, и
дело приняло бы агрессивный оборот.
— Тебя сложно застать врасплох, но
выражение лица того стоит, — Петровский узнал бы этот нежный
женский голос из тысячи.
— Я не знал, что ты прилетишь, —
горло внезапно пересохло, мысли о Фролове моментально
испарились.
— Все ради тебя, Олег.