На секунду мне
стало его жалко. Но лишь на секунду. В конце концов, каждый сам
выбирает свою судьбу. Хоть на Гараде, хоть на Земле.
- Хрен через
плечо. Отвянь от Билли.
- Чё? – тупо
повторил Череп. – Ты за него пишешься, что ли, я не
понял.
- У тебя с
пониманием, гляжу, совсем плохо. Я сказал отвянь, -значит,
отвянь.
В предчувствии
интересного зрелища, нас окружили.
- Гуня, - произнёс
сзади Билли. – Не надо, ну его.
- Надо, Билли, -
сказал я. – Спокойно, я быстро. Ну что, Череп. Или давай, вали
отсюда, или иди сюда. Я встречу.
- Да я тебя… -
Череп протянул руку, чтобы ухватить меня за грудки.
Я поймал его
запястье снизу, шагнул навстречу, перенёс свой правый локоть, через
его, заломил ему кисть и одновременно подставил ногу, толкнув для
верности плечом.
Череп потерял
равновесие и грохнулся на спину.
- Ни хрена себе, -
восхитился кто-то из пацанов. – Ты где так научился, Серый, у
погранцов, что ли?
Я не ответил. Врать не хотелось, а правду
говорить – и подавно. Что я им скажу? Что на самом деле я не их
товарищ Сергей Ермолов, он же Серый, он же Гуня, а
тридцатидвухлетний житель планеты Гарад Кемрар Гели, с детства
отменно владеющий приёмами боевого комбо (плотно занимался в
интернате, как и многие другие мальчишки и потом не забывал, даже в
планетарных Играх участвовал. Чемпионом не стал, но всё же).
Только сейчас, в прямом столкновении с
Черепом, я понял, что мог бы перейти в орни - особое
состояние организма, при котором в несколько раз обостряются все
чувства, ускоряется реакция и сила мышц. В состоянии орни
видна аура живого существа и биотоки, циркулирующие в его теле. Да,
это тело пока откровенно слабовато для полноценного орни,
но – смог бы.
Ничего, телом
займёмся. Главное – оно молодое, пластичное и вылепить из него
можно всё, что хочешь.
Череп попытался
встать.
Я толкнул его
ногой в грудь, снова укладывая на жухлую траву.
- Скажи, «Серый, я
больше никогда не буду обижать Билли».
- Да
ты…
- В следующий раз
горло вырву, - пообещал я.
Мы снова
встретились глазами.
- Серый, я больше
не буду обижать Билли, - пробормотал он.
-
Никогда.
- Никогда, -
повторил он.
- Вот теперь
хорошо. Можешь встать.
Череп поднялся и,
ни на кого не глядя, ушёл со стадиона через южный проём.
- Смотри, Гуня, -
предупредил невысокий квадратный пацан с тёмным лицом, словно
изрытым крупными оспинами (пендинка, вспомнил я, комар заразный
укусил, потом язва и шрам на всю жизнь, у многих здесь такое). – Он
тебе припомнит.