- Тоже. Есть
специальные упражнения, чтобы зрение исправить. Я их делал. Ну и
витамин «А» помог. В моркови его много.
- Так ты морковку
жрёшь? – засмеялся Данатар. – Был Гуня, стал Кролик. Эй, Кролик!
Кролик, Кролик!
Я молчал.
Остальные тоже. Новая кличка явно не прилипала.
- Умей
проигрывать, Данатар, - сказал я. – Полезное качество.
Откуда-то слева
пронзительно свистнули.
Спортплощадка была
окружена проволочным забором, который держался на металлических
столбах. Которые, в свою очередь, были вделаны в бетонный
фундамент.
Вот на этом
фундаменте, как на приступочке, сидели трое взрослых парней. Двое
из них курили. Третий – с плотной шарообразной шевелюрой
тёмно-рыжих кучерявых волос махнул рукой.
- Эй, Очкастый или
как тебя… Гуня! Иди сюда!
Я посмотрел на
товарищей.
- Иди, раз зовут,
- ухмыльнулся Данатар.
- Я с тобой, -
шагнул ко мне Тимак.
- Звали Гуню, -
сказал Данатар.
Мне показалось, он
знает этих парней и не ждёт для меня ничего хорошего от встречи с
ними.
- Сам разберусь, -
сказал я. – Спасибо, Тимак.
Подошёл, не
торопясь, остановился в пяти шагах, разглядывая всю троицу. Лет по
шестнадцать-семнадцать, равнодушные лица, окурки в уголках ртов,
прищуренные глаза.
Тот, что меня
позвал, с тонким носом и какой-то, словно облупленной физиономией,
не курил и был без головного убора. Его двое приятелей – в кепках,
косо надвинутых на лбы.
- Знаешь меня? –
спросил кучерявый.
- Меня машина
сбила, - сказал я. – Слышали, наверное. Травма головы. Если и знал,
то забыл. Извини.
- Олег, - сказал
кучерявый. – Он же Пушкин.
- Сергей, -
представился я. – Он же Гуня, - я понизил голос и доверительно
сообщил. – Хотя я понятия не имею, что это значит. Только пацанам,
- я обозначил поворот головы в сторону одноклассников, - не
говорите, засмеют ещё.
- Правда, что ли,
не знаешь? – удивился Пушкин.
- Правда. Может, и
знал. Но… не помню.
- Гуня ты в школе,
- один из парней щелчком пальцев отправил горящий окурок в полёт. –
А для нас – Очкастый.
- Для вас – это
для кого? – поинтересовался я.
- Для всех
остальных, - ухмыльнулся парень. Выглядел он каким-то…
расхлябанным, что ли. Вялая челюсть, тёмное лицо, грязно-болотного
цвета глаза и шрам, тянущийся от края толстого, нечётко очерченного
рта, через левую щёку. – Ты Черепа вчера завалил?
- Ну я. А
что?
- Это мой
брат.