Девочка снова поежилась, сложно мне с ней будет, ой сложно. Хотя почему мне, найду ей мозгоправа, дам поручение своим, чтобы следили и пусть себе живет. А что, я дома все равно не появляюсь практически, а через неделю и вовсе из города свалю хрен знает насколько. Найму ей, пожалуй, сиделку еще, чтобы в уныние не впадала.
— Тебе помогут собраться, — продолжил я, глядя на дрожащую Ингу, — через полчаса я вернусь.
Пока Инге помогали собраться, я метнулся к хирургу, оперировавшему Артема, благо, тот был свободен, поинтересовался состоянием своего человек, и оставив контактные данные, вернулся в отделение, где лежала Инга. Пока дожидался у палаты, решил заглянуть в документы.
— Кравцова Инга Владимировна, значит. Семнадцать лет, скоро восемнадцать.
Еще месяц и девчонка будет совершеннолетней, а я официально перестану быть ее опекуном. И что делать дальше – непонятно, она же, судя по поведению вообще к жизни неприспособленна. Ладно, так видно будет.
3. Глава 3
Олег
— Садись, — открыв дверь с пассажирской стороны, я кивнул на кожаное сидение. За все то время, что мы шли к машине, Инга так и не произнесла ни слова.
Сложно мне с ней будет, ох сложно. Одно радовало – сбежать Инга не пыталась, только косилась на меня настороженно, держа дистанцию.
— Чего смотрим, залезай, — повторил, глядя в глаза уставившейся на меня девчонке.
И чего она такая пришибленная?
— Ты глухая что ли? — я вообще терпением никогда не отличался, а потому сейчас едва сдерживался, чтобы не нахамить. Поведение Инги, ее молчание, порядком раздражало.
Одарив меня взглядом полным ненависти и презрения, Инга все же выполнила просьбу и забралась внутрь. Закрыв за ней дверь, я обошел машину, забросил девчоночьи пожитки на заднее сидение и забрался в салон.
— Пристегнись, — заняв водительское место, я кивнул на ремень безопасности, который девчонка явно игнорировала.
Реакции на мои слова, естественно, не последовало.
Я бы, конечно, мог попробовать достучаться, повторить, в конце концов хоть как-то привлечь к себе внимание, но, положа руку на сердце, нахрен мне это все не сдалось. Трата времени, не более. Я церемониться не любил, не было у меня такой привычки, несвойственно мне это, я и так уже все мыслимые и немыслимые границы здравого смысла переступил, а потому терять время на уговоры не собирался. Молча наклонившись к девчонке, потянул на себя ремень, и, в общем-то, даже сделать еще ни черта не успел, как Инга, дернувшись, отползла ближе к двери и вжала голову в плечи, словно ожидая удара.