Джейсон, один из чародеев графа, еле заметно кивнул мне, и тут
же набросил на лицо маску беспристрастности. Двоих его придворных
коллег я не знал даже в лицо.
Местный феодал граф Осмонд, седовласый статный мужчина, был
закован в полный комплект боевых доспехов. Он даже надел шлем,
пусть пока и не опустил забрало, и восседал на породистом боевом
скакуне, буравя меня глазами. Но разговор он начал довольно
вежливо.
— Здравствуй, Рико, — сказал он.
— Доброе утро, сэр, — так же вежливо сказал я.
— Уже полдень, Рико, — сказал он.
— Тогда доброго вам дня, — исправился я. — Чем я
обязан приятностию вашего визита?
— Не оскорбляй мой интеллект лживыми увертками, Рико.
Прояви уважение, если не к моему положению, то хотя бы к моим
сединам, — сказал граф. — Я хочу знать все, что тебе
известно о смерти Грамодона, и немедленно.
— Я его не убивал.
— Заметь, я и не говорил, что ты его убил, — сказал
граф. — Я спросил, что тебе известно о его смерти.
— Ну… он умер, — сказал я.
— Ты там присутствовал?
— Нет, — сказал я. — Но я видел его труп.
— Как ты туда попал?
— Могу я задать встречный вопрос, сэр? — осведомился
я. — Те люди, которые видели меня в окрестностях пещеры
Грамодона, больше никого там не видели? Например, мужчину и женщину
верхом на лошадях? И еще одну лошадь, нагруженную сокровищами
Грамодона?
Граф Осмонд посмотрел на сэра Ралло. Рыцарь пожал плечами.
— Мне ничего об этом неизвестно, — сказал граф. —
Отвечай на вопрос, Рико.
— Меня заманили туда обманом, предложив выступить
посредником в сделке, — сказал я. — Когда мы прибыли на
место, меня ударили по голове.
Поворачиваться к графу спиной было бы невежливо, поэтому я
наклонил голову и продемонстрировал всем желающим свой затылок.
— Твоя рана ничего не доказывает, Рико, — заметил сэр
Ралло. — Дракон мог приложить тебя о стену во время вашей
схватки.
— Если бы дракон приложил меня о стену, вам сейчас не с кем
было бы разговаривать, — сказал я.
— В чем заключалась суть сделки, о которой ты упомянул? И
если ты выступал в качестве посредника, то кто был второй
стороной?
— Это конфиденциальная информация, которую я не имею права
раскрыть, — сказал я. На самом деле, я врал. Поскольку леди
Ива поступила со мной нечестно, у меня было полное право нарушить
конфиденциальность. Я просто боялся, что моей истории никто не
поверит. Я уже и сам в нее не верил.