- Привет, спальня, - с трудом ворочая языком, пробормотала Ира, кое-как приподняв голову и осматриваясь.
Первый шок: спальня была не ее.
Второй шок: тело тоже ей не принадлежало.
Несколько секунд Ира осмысливала происходящее. Последнее, что она помнила достоверно, свое пожелание перед сном: «Эх, в сказку бы. Принцессой стать. На балах потанцевать». Можно было и замуж сходить, но этого Ира не попросила.
И вот, пожалуйста, шикарная спальня то ли девятнадцатого, то ли восемнадцатого века, стройное молодое тело. Да еще и платье с фатой на этом самом теле.
- Приехали. Ау, санитары, - слабость в теле все еще ощущалась, и потому Ира вертела головой с большой осторожностью, пытаясь осмотреться. – Где тут у вас скрытые камеры? Ай, блин, люди!
Молчание было ей ответом.
2. Глава 2
Выполняя приказ Генриха, двое солдат ретиво подскочили к его теперь уже жене, подхватили ее под руки. И сразу же, с другой стороны, подбежал отец жены, граф Стивен фор Гортон.
- С моей дочерью нельзя обращаться, как с портовой шлюхой! У нее есть права! - выдал он, пребывая в ярости.
Генрих высокомерно скривился: и этот туда же, портит ему настроение. Сам не сумел воспитать дочь, а права качает.
- Расскажите о поведении вашей дочери императору, посмотрим, у кого какие права окажутся, - отрезал он.
Граф мгновенно замолчал, лишь глазами засверкал. Но Генриху уже было не до него – следовало отправиться в гости к бывшей невесте, пообщаться с ней, может, даже супружеский долг исполнить. Если, конечно, она не будет в отключке.
Генрих развернулся и, не обращая внимания на толпу любопытных гостей, отправился в спальню.
Длинные, хорошо освещенные коридоры его дворца были пустынны: даже слуги, и те стремились хоть через щелку, но полюбоваться свадьбой их господина. Генриху льстило подобное внимание, но сейчас он предпочел бы увидеть хоть кого-нибудь живого. Хотелось сорвать злость прежде, чем он дойдет до молодой жены.
Дверь в спальню была закрыта. Генрих решительно потянул ручку на себя и остановился на пороге в изумлении: его красавица жена сидела на полу в одном платье, без фаты и обуви, и, опустив голову, раскачивалась влево-вправо и что-то бормотала себе под нос.