- Завтра пойдем к тебе.
- Зачем? - сонно пробормотала Мишель.
- Заберем твои вещи.
«А вещи-то зачем?», - успело промелькнуть в голове прежде, чем ее унесло в сон.
Утро первого января началось в полдень. Мишель еще не успела открыть глаза, а уже почувствовала, что в постели она не одна. Трубочист тихо сопел рядом. Она повернула голову на это мирное и уютное сопение.
Михаэль лежал на боку, лицом к ней, по-детски подложив ладонь под щеку. Мишель тоже повернулась на бок и стала разглядывать своего любовника.
Кожа у него светлая, и Мишель подумала, что наверняка летом Михаэль щеголяет веснушками. Ресницы и брови с легкой золотинкой.
«Рыжиной, Миша, - поправила она себя. - Рыжиной».
Потом присмотрелась повнимательнее и решила: нет, все же золотинкой. Высокий лоб и узкие губы. На впалых щеках уже пробилась щетина. Очень хотелось протянуть руку и погладить, ощутить, как щетина колет пальцы. Но он так сладко спал, что разбудить его было бы форменным свинством.
Во сне Михаэль раскрылся, и теперь можно было вволю разглядывать его широкую грудь, крепкие руки и сильные ноги.
«Красивый, - решила Мишель после пристального осмотра. - Такая настоящая мужская красота, без слащавости».
Желание потрогать стало еще сильнее. И Мишель уже почти решилась. Она очень аккуратненько, чтобы не разбудить. Но как только ее рука замерла в нескольких миллиметрах от мужского лица, он открыл глаза. Серые и совершенно, абсолютно лишенные какой-либо сонливости.
- С Новым годом, - прошептала Мишель, не придумав ничего оригинальнее.
Ничего? Как бы ни так! Потому что Михаэль ответил еще более оригинально:
- С новым счастьем.
Мишель, все еще лежа на боку, подтянула ноги к животу, а наглый трубочист не постеснялся этим воспользоваться: подхватил под коленки, прижимая к себе. Коленки Мишель уперлись в мужской пах, щеки по-девичьи вспыхнули, словно на них кипятка плеснули.
- Как спалось? - Михаэль потерся носом о ее нос.
Мишель прислушалась к своим ощущениям. Ей было хорошо. Сладко. Спокойно. Пожалуй, такой гаммы ощущений она давно уже не испытывала.
- Прекрасно, - честно ответила Мишель. - А тебе?
- Тоже - он выудил руку из-под своей щеки и погладил Мишель по лицу.
Вопреки законам жанра, ладони у него были мягкие и нежные, и у Мишель сладко заныло внутри.
Это не было возбуждением в прямом смысле этого слова. Нет, это была какая-то странная мешанина чувств: благодарность, нежность и немного желания. Такие чувства в пору испытывать к любимому, а не к залетному любовнику.