– Тоже вас люблю, – строго сказал им, – но это страшный и
опасный колдунский сувенир издалека. По квесту его еще пару дней
носить надо.
– По какому квесту? – деловито спросила Риса, взирая на меня со
сложным выражением на лице.
Что-то вроде жадной радости любви и наивного восхищения
детства.
– Дашь затаскать через пару дней, дядь Джерк? – прагматично
подошла к вопросу Верлита.
На её лице сияла широкая улыбка и меня всегда поражали эти
психотипические особенности малышек. Одна вроде простая-простая, но
рубит в корень. Вторая сложная-сложная, но мимика все тайны
выдает.
– Без «б», Верлита, только дам поносить на двоих сразу, чтобы
обидно никому не было, – успокоил няшку-земляшку. – А историю с
квестом мне столько раз приходилось рассказывать, что устал
порядком.
– Уолфи, дружище, может ты расскажешь за меня? – нанес я
коварный удар главе общины южнокаталийских иммигрантов.
Его беспомощный взгляд был встречен моей подлой ухмылкой. Всё
равно под маской не видно. Политика – ужасная вещь: учусь врать
даже маленьким девочкам, сам не говоря ни слова неправды.
– Это было в пустыне Красного рока, – откашлявшись начал Уолфи,
– их милость, оттер свой посох от крови и кишок последнего
Демона-Карателя, вздел его вверх и гордо закричал, что никто не
остановит его любовь к Самуру. Отряд сильнейших авантюристов Шайна
уже несколько дней двигался к гробнице…
– Его любовь к Кае не остановит, – вмешался я в его ремикс моей
байки, – и еёшной младшей сеструндии Аише. Про Самур будет в
середине рассказа, когда мы нашли пещеру Али Бабы и заказали
доставку в город сувенирных скелетиков. Для крепежа на крепостные
стены.
Но это было одобрительное ворчание, его импровизация пьянила
слушателей высоким градусом пафоса. Вот только от провального
финала и клейма б\у-шности маску это не спасло.
– Знаешь, Джерк, – подумала вслух, под занавес окончательно
перенавранной истории Верлита, – я конечно Аишу люблю и уважаю, но
мне как-то расхотелось твою маску носить.
Риса в подтверждении её слов тоже отчаянно закивала головой.
Дурачась и подкалывая девчуль, наша компания с вернувшейся
Гурой, двигалась к воротам Самура, когда Кая обмолвилась, что в
списке прибывших в Самур почти полный состав южнокаталийского
придворного императорского оркестра.
Ну они так себя называют: сейчас императорское титулование за
Южной Каталией никто не признает. Единственный человек, который
оркестру подарит не номинальное, но реальное воплощение всеобщего
уважения и наикрутейшей репутации – это Джерк Хилл.