– Но иметь в виду. Наш городской оркестр станет одним из
символов Самура в ближайшем будущем. Относиться к его коллективу
следует именно как удостоенному королевской инвеституры. Довести до
всех горожан. Очень удивлюсь, если на ярмарке Шайред Четвертый не
воспылает любовью к нашему оркестру.
Они одобрительно загудели, зашушукались, засверкали глазками, а
мелкие восторженно заулюлюкали. На этой позитивной ноте мы подошли
к двум шатрам, тотчас нареченными мной «М» и «Ж», на краю лагеря.
Нашему инкубатору звёзд будущего шайнского Ренессанса.
Удравших от клерикального гнёта и гибридных погромов творческих
личностей из Южной Каталии оказалось двадцать три человека. Ладно
двадцать гибридов и три человека. Все трое из них могли остаться
при новой власти: распевать гимны, надувать щеки, бить поклоны и
баклуши.
Винемит Чиболин совершенно точно мог, исходя из своей
должности.
Хейрономир с хоралом.
И это сейчас я не ругался. Руководитель оркестра так называется,
а хорал серебряный жезл. Которым традиционный хейрономир не
дирижировал, как вы бы подумали, а бил по рукам нерадивых
музыкантов, сопрано и теноров.
Могло быть и хуже, корифеи древнегреческие с посохом выходили на
сцену, которым об пол шарахали временами, объявляя артиста или
подчеркивая ход действия. Иногда промахивались на чью-то
конечность. Так получались первые бипатриды, получившие возможность
гастролировать в Египте* без дополнительных
акцизов.
Но, отвлекаясь от сомнительных шуток и смеси странных
исторических заимствований в названии инструментов южнокаталийского
придворного оркестра, Винемит оказался нормальным дедулей, почем
зря не колотившего своих подчиненных. Выглядел только на последнее
хп: худой и изнеможденный, седой старикан, но с бойкими глазами. Я
когда лечебную диагностику на него кинул: нашел начинающуюся
пневмонию, плохо заживающий перелом лучевой кости предплечья, до
кучи диабет второго типа и артрит. Еще дед не придумал ничего
лучшего, чем готовясь ко встрече со мной, навернуть допинга.
Вынесли его из шатра на носилках, он в меня вцепился и давай
соблазнять: мы это умеем, то могем и вообще первый в мире
оркестр.
– Я придумал записать музыку на бумаге! – топорщил остатками
волос в волнении Винемит, под настойкой Рреса и Крулиума,
размахивая листками. – Строгая последовательность символов
позволяет легко перенимать чужие мелодии, сохранять, учить,
улучшать!