– Это ты правильно... – ответил я задумчиво. – А скажи, там всё
оборванное, обшарпанное, это на этих, центральных улицах?
– Ага, – кивнул Лёха. – Но там, куда я выбрался, когда
"заблудился", всё то же самое. На первый взгляд, а подробней
посмотреть не успел, извини.
– Не, ну это ты правильно, что наглеть не стал.
– Слушай, я вот не пойму: ты вроде князь, там – хозяин.
Позвонил, рявкунл на управляющего и всё. А ты в своё княжество
шпиона засылаешь. Что это было?
– Нехорошие там дела творятся, дружище. Ты, кстати, уже с
Захаром Георгиевичем переговорил?
– Ну... э...
Я снова рассмеялся этой попытке изобразить, что он вообще не
понимает, о чём это я.
– Ты с ним поговори ещё раз. Насчёт того, что тебе теперь надо
быть осторожнее, пусть объяснит, как тебе теперь надо себя вести. У
меня есть соображения, но он лучше знает. И Митрофану Аверьянычу
намекни.
На этом я стал собираться, а Лёха замялся:
– Э... Я тут ещё посижу...
Ну ладно, посидит, так посидит, подозвал полового , скинул ему
чаевые и велел счёт выставить на меня. Это смутило моего агента ещё
больше:
– Понимаешь... я тут с девушкой встречаюсь...
– Ну так блесни! – хлопнул я его по плечу. – Не думаю, что вы
сможете меня разорить, особенно в этом заведении. Только, дружище,
понимаешь, о моём участии в твоей поездке – ни словом, ни намёком,
ни в бреду ни под пыткой. Подставишь и себя, и подругу.
– Не... ну я... – похоже мой агент испугался, да и понял меня не
правильно, поэтому поясняю:
– Может получиться так, что Захар Георгиевич не успеет тебя
вытащить. А с твоей подругой ещё сложнее.
– Всё так плохо? – спросил он, глядя в стол.
– Ещё хуже, – ответил я. – Извини, что втравил тебя в это.
Просто никто не ожидал такого.
Но тут неожиданно Лёшка вернул себе бодрый вид:
– Да ладно, ты справишься! А что предупредил – спасибо!
После этой встречи большого обсуждения не было. Меня внимательно
выслушали, крёстный и дядя Захар забрали запись моего разговора с
Лёшкой и его отчёт и заявили, что тут думать надо. Сам крёстный
посидел у нас ещё пару дней, давая мне уроки медитации и свалил в
Москву, оставив задание: осваивать эту премудрость. По результатам
освоения тётя Лиз должна была принять решение о допуске меня к
дальнейшей учёбе. Вообще говоря, на тему всяческих психотехник и
как они связаны с учебным процессом у меня тоже возникло несколько
серьёзных вопросов, но я придержал их для тёти Лиз, полагая что
она, как эмпат, должна лучше разбираться во всех этих материях.