Остается только спросить у прохожих. Ведь местные наверняка
знают, где находится рынок. Мне навстречу как раз шел молодой
парень, что тащил в руках какие-то железяки и о чём-то размышлял.
Причем так усердно, что то и дело запинался.
— Эй, парень! — я встал перед ним, и, из-за шума, громко
спросил: — Где рынок?!
— А-а-а! — вскрикнул он.
Железяки едва не посыпались из его рук, но он их благополучно
словил. Нахмурился, присел и сиганул. В один прыжок пролетел метров
восемь, а затем, не оглядываясь, побежал прочь. Никогда прежде не
видел людей, что способны прыгать, как кузнечик. И бежал он
необычно — скорее, скакал с ноги на ногу. Каждый шаг под три
метра.
— Ха-ха! — раздался голос в голове. — Ведешь себя, как дикарь.
Ты перепугал поп... — голос замялся. — Ты перепугал этого
парня.
— Неудивительно, — я посмотрел на свои сильные окровавленные
руки. — Дикарь говоришь? Так для этого мира я и есть дикарь.
— Тоже верно. Будешь меня слушаться, мы из тебя еще сделаем
культурного человека. И я в этом не сомневаюсь, уверен на сто
процентов.
— Лучше бы сказал, где рынок! — недовольно и «громко» подумал
я.
Голос исчез и не ответил. Ладно, буду скромнее и спрошу у
кого-нибудь другого. Навстречу мне как раз уже шел обычный смуглый
мужик. Он курил сигару, нес два черных пакета и разговаривал с
кем-то по телефону.
— Мужик, подскажи, где рынок? — я постарался спросить
максимально дружелюбно.
Он заметил меня не сразу, ведь был занят телефонным разговором.
А когда заметил, так выронил сигарету изо рта и завис на пару
секунд.
— Там, — пытаясь не выпучить глаза, — он указал рукой на одну из
улиц, — иди прямо.
Я посмотрел в ту сторону, прикинул маршрут. Все просто и
понятно. Обернулся к мужику, чтобы поблагодарить.
— Сп... — я осекся, его уже и след простыл.
Да какого зверя вы все такие трусливые? Если я и в обычной
одежде так буду пугать людей, то непроста будет моя жизнь. Мужик не
соврал, благодаря ему я быстро нашел рынок. Гул здесь стоял
громкий, ревели какие-то моторы, гудели кондиционеры, а громче
всего — нескончаемая болтовня людей. И вот к ней привыкнуть сложнее
всего. В прошлой жизни я не видел скопления людей больше двадцати
человек, а здесь их сотни.
В палатке, наскоро сделанной из старых тряпок и разноцветного
брезента, сидела темнокожая бабка. У нее большой нос, грязный
цветастый халат, но вовсе не это меня привлекло. А запах, что шел
от фруктов, лежащих на прилавке. Они были самых разных форм и
цветов. Всех их объединяло, что они сочные, спелые, и я не видел
таких в своем мире.