- Ничего, - спокойно говорит на ухо Медный. – Сейчас
попробуем еще раз.
И так нестерпимо хочется разрыдаться, уткнувшись ему в
плечо.
- Все хорошо, - говорит он тихо, ставит меня на ноги. –
Хорошо. Не волнуйтесь. Вы только учитесь, это нормально. Сейчас давайте,
посмотрите на меня. Посмотрите мне в глаза. Успокойтесь. Дышите ровнее. Ничего
не бойтесь. Вы же летали сегодня ночью. Просто успокойтесь.
Разрыдаться…
Но я очень стараюсь. Стою, смотрю ему в глаза, дышу.
Медный тоже старается быть спокойным, но ему это дается с
трудом. Лицо спокойно, но в глазах такой дикий отчаянный огонь мечется, что
становится страшно.
- Все хорошо, - его голос ровный, успокаивает. – Давайте снова.
Встаньте мне на руки. Держитесь. Закройте глаза. Представьте, что мы с вами
снова там на скале. Что никого кроме нас нет, никто не смотрит. Дышите ровнее.
Почувствуйте ветер… дышите…
Я стараюсь закрыть глаза и дышать. Расслабиться. Ни о чем
постороннем не думать.
Хотя даже если не думать о других, я понимаю сейчас, что
совсем голая перед ним, и то, как он держит меня – смотрит мне прямо в грудь…
или куда там еще… не важно. Лучше не думать.
Все это не важно.
Нужно расслабиться.
Вдох-выдох.
На самом деле, мне повезло. Не будь Медного, что бы я
делала?
Впрочем, без него все было бы не так.
Я слышу его дыхание, чувствую его тепло.
Ветер?
То ощущение полета вчера. Море далеко под ногами, замок… И
мы летим в облаках.
Это так прекрасно… И вдруг где-то глубоко внутри что-то
щелкнуло и зажглось, я почувствовала.
- Давай! – выдохнула, боясь упустить.
Он подбросил меня резко и мощно. Прямо в небо.
И я сама прыгнула, отталкиваясь, отрываясь от его рук.
Раскрывая крылья.
Счастливо смеясь.
Я летела!
Глава 6. Сложные переговоры
Черный вышел к нам слегка пошатываясь. Сонный, сытый,
пьяный.
Не настолько пьяный, чтобы не соображать, но достаточно,
чтобы я поняла – конструктивных переговоров не будет.
Нам сказали, Черный прилетел ночью, его солдаты еще
праздновали. И он взялся праздновать вместе с ними. Хороший полководец должен
делить с солдатами победы и поражения. Он разделил.
И сейчас, щурясь от солнца, разглядывал нас. Судя по всему,
ему было весело.
- Милорды! – он лениво почесывал живот. – Чем обязан чести
видеть всех вас?
Это бессмысленно. Он никогда не признает своей вины.