А что, собственно, вы хотите? Ну хорошо, Антуан готов служить на совхозном поприще, но частники… все-таки не о дровах речь – отборные посевы. В общем, голубой ген возмутился. (И с чего вы взяли, что незабвенный образ маркизы де Фросей не владел бычачьей психикой?)
Со стороны счетоводства были приняты самые радикальные меры, начиная от смачного ненорматива, вплоть до вожжеприкладства. Последнее и стало опрометчивым: хозяйка неосмотрительно ненадежно закрыла загон, намерявшись сбегать за кумом, чем и воспользовался гордый осеменитель. А когда, вырвавшись из ограды, наш принципэ увидел шалман, заподозрив перформанс, да еще некоторых в надменно-презрительных позах, да – куда уж дальше – при горошках, буйный аристократизм выбрался наружу…
Тем временем акция произвела настоящий фурор. Народ заволновался, сгустился, и сгусток изрядно рычал.
– Бык-от очумел, в кои веки на людей кидатса!
– Да это же Антей, совхозный бычок! Добрая скотинка, издалёка выписывали.
– Погодите-ко, а что он у Артемьевны забыл?
– А кумовал, не иначе.
Хлопнула себя по ляжкам тетя Паня:
– Мне этта Артемьевна жалобилась, будто корова быка ишшот. Неурядная, с отела три месяца минуло и толькё ноне охота пошла – пьет-де да мычит. Верно, решилась баба на Антея.
Впрочем, гребень скоро проскочил, прения пошли на спад… И тут было отменно добавлено. Либо с испугу, а скорей всего, прочувствовав шанс – именно она располагала сведениями способными добить общество – Нина отрапортовала о поступившей вчерашним днем к Машке грамотке, отчеканив притом наизусть текст: «Явись в позоре…»
И точно, вече замерло. Собственно, упал ветер и птицы умолкли, только сбитый с толку петух сыро и обиженно где-то далеко проыкал.
– Число, число? – очнулся Карлыч.
– Нет числа! Тире есть, а число пустует, – торжественно заверила Нинка.
Вторая волна произошла обильней, народ случился радостно напуган.
– Нет-нет, все это неспроста.
– Батюшки святый! – тетя Паня нагло перекрестилась.
– Машка-то меченая нынче. Замуж теперь – неизвестно.
– А я толковал председателю – в страду фильму запретить.
– Тожно всех под галочку оприходовают… – хныкая, пророчила Лидка Карамышева.
– А ты не кукуй!
– Што ись, милисыю вызвать.
– И не только милицию, тут и до органов недалеко, – с гневным прищуром примазалась учителка Марья Петровна.