Эдвард мрачно забился в угол кареты,
не глядя на соседей. Он так и не решился, рассказать родителям о
результатах ритуала. Отговорился, что волшебников в предках у него
нет. Джек и Роза только пожали плечами.
— Ты добьёшься всего, что захочешь и
без этого, сынок, — растрепал ему причёску отец. — Мы с мамой верим
в тебя.
— Идёмте обедать, позвала Роза своих
мужчин из кухни.
Оттуда доносились великолепные
запахи свежеприготовленной пищи, и Эдвард постарался выбросить из
головы плохие мысли. «Просто не думай об этом», — приказал он
себе.
Но в поезде мысли снова вернулись.
Эдвард рассказал своим друзьям, что является родственником
ненавистного Гонта. Лестрейндж с сочувствием поцокал языком, а
хитрый Розье предложил втереться в доверие двоюродного брата. Когда
Томас станет главой рода, хорошие отношения с ним Эверли
понадобятся. Эдвард кисло улыбнулся обоим на их предложения. А вот
Нотт, который зашёл последним, мрачно пробурчал, что он бы дождался
окончания Хогвартса, а потом вызвал своего врага на дуэль и убил.
Тогда всё наследство Гонтов, достанется Эдварду. И Эверли больше
всего понравился этот вариант. Вот только Дамблдор, к сожалению,
тоже не стоял на месте. В конце первого курса он даже удостоился
похвалы директора Диппета, как самый сильный студент среди
первокурсников. И пусть Эверли прочно занимал второе место, но это
не утешало.
«Надо становиться сильнее, — мрачно
подумал Эдди. — А потом мы посмотрим, кто из нас более
достоин».
Распределение первокурсников,
праздничный пир, длинная речь старого директора. Всё это уже было в
прошлом году и не вызывало такие волнения, как раньше. Наоборот,
глядя на испуганные лица мелких детишек, которых распределяли по
факультетам, Эверли неверяще думал, что не мог он быть таким же год
назад, как, например, вон тот мальчик, что сейчас с глупым лицом
бежит к столу Гриффиндора.
— Расслабься Эдди, — хлопнул его по
плечу Лестрейндж. — Выглядишь слишком мрачно. В этом году будут
отборочные в команду факультета по квиддичу. Ты же планируешь
участвовать?
Ещё в прошлом году на занятиях
выяснилось, что Эдвард словно рождён для неба. Мадам Трюк показала,
как управляться с метлой и это было на удивление просто. Когда Эдди
первый раз взлетел, его обуяло ни с чем не сравнимое чувство
восторга. Небо дарило свободу. В детстве он мечтал прокатиться на
одном из коней Реддлов. Вскочить на четвероного красавца и мчаться
по холмам навстречу ветру. Конечно, к господским лошадям его никто
не пускал, а деревенские были другими. Они привыкли тягать плуг и
борону, а не ходить под седлом. Поэтому любовь к скорости, так и
осталась мечтой. Но метла вновь подарила ему это чувство.