— Ты останешься со мной, повелитель?
— василиск приблизил уродливую морду к лицу человека.
— Я буду часто приходить к тебе, мой
хороший, — снова погладил его подросток. — Мне пока нельзя вызывать
подозрения. Пусть Эдвард Эверли, маглорожденный волшебник,
доучится, выпустится из школы, и только потом я начну возвращать
власть настоящим магам. Я говорил и продолжу утверждать, что
магглам и их отродьям, не место в нашем мире. Они все должны
умереть или стать рабами. И судьба малыша Эдди, этого наивного
дурака, тому подтверждение. Ни один потомственный маг не стал бы
одевать чужой артефакт, не убедившись в его полной безопасности. Ни
один!
Змей проводил Слизерина до выхода,
где ему почтительно поклонился Кровавый барон.
— Я выполнил вашу волю, хозяин!
Теперь вы позволите мне уйти на перерождение? Я так устал за эти
века, — прошелестел призрак.
— С чего бы это? — холодно улыбнулся
Эверли. — Мой мальчик! Ты продолжишь служить мне вечно. Когда это
тело погибнет от старости, — похлопал он себя по груди, — мой дух
вернётся в кольцо и портрет. Круг замкнётся, и всё начнётся
заново...
Призрак подавлено, отпрянул и в
ужасе уставился на самодовольного подростка.
— А-ха-ха-ха! — разнёсся по старому
женскому туалету счастливый и молодой смех. — Мы обретаем
бессмертие в наших потомках!
***
Из портрета первого министра магии в
кабинет Черчилля вышагнул Спенсер-Мун. Премьер-министр
Великобритании заранее заперся и приказал никому не отвечать, кроме
короля.
— Здравствуй, кузен, — крепко обнял
Уинстона его родственник. — Я принёс тебе зелья из Мунго. Мне
кажется, ты и во сне дымишь своими ужасными сигарами, а вместо
молока на ночь, выхлёбываешь бутылочку виски.
Уинстон лишь хмыкнул прикуривая.
— Когда у тебя есть кузен-волшебник,
который знает толк в целительских зельях, смерть от сигар и
выпивки, последнее, что меня волнует, — довольный Черчилль сделал
первую глубокую затяжку.
Спенсер-Мун только осуждающе покачал
головой. Затем вытащил из кармана мантии замшевый кошелёк с
расширенным пространством внутри и пододвинул к Уинстону.
— Здесь твоя доля золота, кузен. В
слитках, как ты и предпочитаешь. Кошелёк завязан на кровь, ни
потерять, ни украсть, невозможно.
Черчилль довольно взвесил толстый
кошель в руке.
— Очень удобно, кузен. Даже не
верится, что здесь двести двадцать фунтов драгоценного металла. А
что с артефактами? Георг и королева-мать, конечно, попозировали на
фоне разрушенного Букингемского дворца, но, сам понимаешь. В общем,
король приказал мне связаться с вашим министерством и обеспечить
защиту королевской семьи.