Снова выпавший в астрал Корлеоне,
наблюдал за слаженной работой целителей. Они складывали кости,
сращивали раны и закачивали в него зелья. С подобными травмами
обычно не живут, но к некоторому изумлению работников лечебницы,
пациент не собирался умирать, более того, его тело усиленно
восстанавливалось.
— Он вообще человек? — удивлённо
пробормотал один из целителей, глядя, как в разорванном животе
пациента, словно змеи, шевелятся кишки, принимая предназначенное
природой положение.
— Не отвлекайся, — прошипел старший
целитель, вытирая пот рукавом мантии. — Продолжайте накачивать его
магией. Из его палочки вновь хлынула лечебная энергия, помогая
организму Корлеоне восстанавливаться.
Наконец, ещё через час, уставшие
целители вышли из палаты, вытирая трудовой пот.
— Угрозы для жизни пациента больше
нет, — прохрипел старший целитель, падая на стул без сил. Прилипшая
к спине лимонная мантия неприятно холодила плечи.
— Сейчас бы закурить, — выдохнул
другой пожилой маг, наблюдая за своими трясущимися руками.
— Это лечение обойдётся мистеру
Дамблдору в кучу золота, — хмыкнул старший целитель. — Пойдёмте в
мой кабинет, коллеги, — махнул он остальным магам. — Нам всем
сейчас требуется снять напряжение за бутылочкой старого
Огденского.
Как только целители закончили,
Корлеоне оценил состояние своего тела и нашёл его
удовлетворительным. Несколько дней хорошего питания и можно будет
возвращаться к делам. Следовало разобраться, кто на него напал.
Первоначально Вито грешил на слуг Гриндевальда, но было непонятно
зачем им сдался медальон Слизерина. Тот по-прежнему валялся на
полках хранилища Гонтов в Гринготтсе.
Томас,возможно, из-за приютского
детства, оказался довольно экономным малым. Он не покупал себе
гоночных мётел или красивой одежды. Однако же, Вито доподлинно
знал, что Том много денег тратит на поддержку приютских детей,
причём не выделяя кого-то особо. Он договорился с торговцами на
местном рынке и с тех пор в приют ежедневно доставляли свежие овощи
и фрукты. А после начала войны попросил наложить «Империус» на
нескольких чиновников в отделе образования, и приюту организовали
временный переезд вглубь страны, подальше от немецких бомбёжек.
Прерывая его раздумья, в палату
ворвались Альбус и Томас, со встревоженными лицами.
— Отец, ты как? — спросил Том,
сжимая кулаки. — Что доктора говорят?