— Я заглушающее ей на дверь
накинула, — отмахнулась девушка. — Она сначала пыталась учить меня
своей бухгалтерии, но как её освоить, если я всего три класса
начальной школы окончила? А потом в Хогвартс поступила. А на
арифмантике, сам знаешь, другое рассказывают.
— Не знаю, я её не выбрал, — покачал
головой Кассворд. — Мне больше УЗМС нравится. А эта нумерология…
брр, — содрогнулся он от воспоминаний. Ни один уважающий себя
барсук такое не выберет, кроме как под давлением родителей, ну или
чистокровный, если…
— Я тоже её не выбрала, — призналась
девушка. — У нас в Гриффиндоре только редкие заучки её учили, ну и
те, кто во взломщики заклятий потом собирались. А так, заумь одна
скучная, — пожала плечами Мэллори, стрельнув глазками в парня.
— Ну, так что, — покраснел Лайам. —
Прячемся у моей бабки?
Несмотря на буйный гриффиндорский
нрав, Фиоре, как и любая девушка, отличалась здравым умом и
практичностью. Поэтому вариант, предложенный Лайамом, был далеко не
самым плохим. Кассворд не потребовал никаких клятв, непреложных
обетов и прочего. Просто предложил помощь. Да и парнем он был
неплохим. Высоким, сильным, пусть и простоватым. Но девушке сейчас
был нужен надёжный и крепкий мужчина, а не какой-то смазливый
умник. А то, как Кассворд с лёгкостью обезоружил, а потом и жёстко
допросил наёмного убийцу, впечатлило Мэллори и она решилась.
— Я с тобой, — улыбнулась кокетливо
девушка. — Пойдём, расскажем всё моей маме.
***
Вито осторожно открыл глаза. Что
означала та зелёная вспышка и роковые слова «Авада кедавра», память
донесла только сейчас. На момент своей смерти у него не было
никакого рефлекса на это заклинание. Аберфорт, конечно, о нём
слышал. Знал, что это одно из трёх «непростительных», и даже видел,
как это заклинание убило его сестру, но сам принципиально его не
применял никогда. Как память об Ариане, как знак.
«Где я?» — осмотрелся, Вито по
сторонам. Всё вокруг, точно повторяло место его первого знакомства
с Америкой. Мрачное здание, где он, как считалось, психически
недоразвитый мальчик, провёл самые скучные дни после прибытия
корабля из Сицилии.
Сделав несколько шагов, Корлеоне
оказался возле окна. Да, так и есть, он на острове Элис. Невдалеке
маячила статуя Свободы — символ великой Америки. В край берега
стучали волны, шипя и разбиваясь об острые камни. Всё было точно
таким же, как в детстве, только сама комната была неожиданно белой.
Белым вокруг было практически всё: стены, двери, стулья,
колонны.