– Но…
Мартинсон сел в свой черный блестящий автомобиль, громко хлопнул дверцей и уехал. А я остался стоять – оглушенный, потерянный, совершенно разбитый. Холодная и враждебная реальность окружала меня. Я почувствовал себя ничтожным сухим листком, покорно летящим по воле осеннего ветра: неизвестно куда, неизвестно зачем.
Подошла Настя.
– Кто это был?
– Замглавы администрации района. Приказал, чтобы мы убирались.
– Почему?
– Потому… Я же говорил тебе – надо согласовать с администрацией разрешение на съемку.
– Так я согласовала вроде… Позвонила еще потом, уточнила – все сказали в порядке.
– Ну как в порядке? Ты же видишь…
Я не знал, как быть дальше. У кого просить помощи, где искать защиты? Подняв глаза к небу, я мысленно обратился к Богу. Не может быть, чтобы все так нелепо закончилось. Должно же быть у этой ситуации хоть какое-то решение.
– А может, позвонить кому-нибудь? – тихо спросила Настя.
«Кому? Кому позвонить?» – в отчаянии подумал я и тут неожиданно вспомнил: у меня же есть друг, Вадим, полковник ФСБ, между прочим. Когда-то мы служили с ним вместе и теперь поддерживаем отношения. Правда, видимся не так часто.
Я достал мобильный телефон, набрал номер.
– Привет! Говорить можешь?
– Могу, – донесся из телефонной трубки голос моего приятеля. – Как дела?
– Да так… В общем, выручай.
– Что случилось?
– Снимаю ролик на Крестовском. Приехал человек из местной администрации, говорит – уматывайте отсюда, если нет согласования.
– А оно у тебя есть?
– Мой администратор говорит, что есть… Но бумаг никаких в данный момент у меня с собой нету.
– Да-а… – Вадим задумался. – Как фамилия человека? Он представился?
– Мартинсон… Знаешь такого?
– Знаю.
– Можешь что-нибудь сделать?
– Понимаешь, Роберт, командовать здесь я не имею права. Единственное, что могу – отсрочить появление полиции. Два часа тебе хватит?
«Что такое два часа? – отрешенно подумал я. – Даже половину снять не успеем».
– Ладно, Вадим… По большому счету это меня, конечно, не спасет. Но если сможешь отсрочить – давай. А там видно будет.
Возле режиссерской палатки толпился народ. Здесь были оба оператора, художник, гример и еще человек пять из съемочной группы. В их глазах читался немой вопрос: удалось ли договориться? Я, молча сел на стул, устало откинулся на спинку и вытянул ноги. «Два часа… Два часа» – безостановочно крутилось у меня в голове. Я невольно позавидовал всем этим людям. Хорошо им… Скажут работать – будут работать; скажут собирайтесь – соберутся, поедут по домам. И ни о чем душа болеть не будет. Какая красота…