Много свободного времени я стал проводить в госпитале среди раненых. В здании, где сейчас Мэрия города, было глазное отделение. Насмотрелся я там людского горя, многие были совершенно слепые. Как же радовались они каждый раз моему приходу. Я читал и писал им письма домой, каждый раз сопереживая вместе с ними, в какой мере мне это позволял мой возраст. В госпитале я научился играть в шахматы, чему потом я научил многих своих товарищей.
Наконец эта страшная война закончилась. Велика была радость дня победы. Близкий конец войны чувствовался, однако, когда по радио объявили об ее окончании, – ликованию не было конца. Казалось, что начнется какое-то новое, прекрасное время, когда жить будет легко и просто. Был пасмурный майский день, шел дождь со снегом. Запомнил я мокрый булыжник рынка, куда мы ходили с мамой за приобретением пищи, и все промокли. Вечером соседи устроили складчину, много пели.
Наверное, было бы неправильно не вспомнить свое детское окружение. В том возрасте без друзей невозможны ни игры, ни первые дела. Конечно, более или менее знакомые ребята были в детском садике и школе. В отличие от школы, которая у меня была только одна, детских садиков у меня было несколько
Первый ясли-садик у меня был в полукаменном двухэтажном доме, который находится на углу улиц Луначарского и Ленина. Детей не помню, но отчетливо помню, как я подолгу отчаянно плакал. Ходить туда мне страшно не хотелось. Дело кончилось тем, что водиться со мной приехала из деревни моя бабушка – мамина мама. Когда она в 1937 г. умерла, меня отдали в детский садик, который находился в полукаменном доме по ул. Советской. Преимущество этого детского садика было в том, что мама работала в парикмахерской, располагавшейся в доме напротив в полуподвальном этаже каменного дома, где на втором этаже в те годы располагался Госбанк, В течении дня она могла несколько раз навещать меня. После того, как время пребывания в садике заканчивалось, я переходил в парикмахерскую и до окончания работы мамы был там.
Потом я стал посещать детский садик номер четыре, размещавшийся в двухэтажном полукаменном доме на ул. Октябрьской, рядом с артелью «Швейпром» (ныне «Заря»). Как потом выяснилось, в этот садик в те годы ходила и моя будущая жена Альбина Шабалина. Я её в те годы, конечно, не замечал. В этом садике были уже ребята, жившие поблизости от меня. Это были Гена Демин, Валик Топоров и Толик Безсонов. Мы жили в домах, огороды которых сходились, хотя дома находились на разных улицах. В заборах были одним нам известные проходы, что позволяло ходить друг к другу, не выходя на улицу. Из девочек в нашу компанию входили Нина Воронина и Катя Бледных. Нина была приёмной дочерью маминых давнишних знакомых, тоже парикмахеров, и жила она в одном доме с Геной Дёминым. Катя была Нинина подруга, жившая в двухэтажном доме, напротив, по Октябрьской улице. Летом нашим любимым занятием была игра в прятки, зимой катание на санках.