– Жизнь – это вполне фантазия, – сказал Ское, глядя на профиль учительницы. В профиль она казалась старше и как-то грустнее. – По-крайней мере, моя.
– Выбор жизненного пути – это очень важно!.. Постой, что ты сказал, Вильсон? Жизнь – фантазия? И ты в это веришь? – классная оторвалась от созерцания окна и уставилась теперь в лицо Ское. Глаза ее застыли и напоминали пуговицы. Она пыталась разгадать, шутит он или серьезно. – Может, ты просто еще не решил, кем станешь в жизни?
– Может быть, – ответил Ское и взор его затуманился и потемнел. – Но ведь решить, кем станешь, это и означает придумать себе жизнь. Так что, жизнь – это фантазия, – закончил он свою мысль.
Анфас учительницы снова превратился в профиль, устремленный в окно. Видно, там интереснее. Может, там настоящая жизнь, лишенная ненужных фантазий?
– Садись, Вильсон, – проговорила учительница усталым голосом. – Ребята, у меня для вас объявление, – ее профиль принял обычный официозный вид. – Скоро состоится городской музыкальный конкурс «Звучи, Магнитогорск!» Участие всех школ обязательно, и от нашего класса нужно минимум три человека, которые возьмутся за это нелегкое, но очень важное для школы дело. Абрамов, ты слушаешь? – обернулась она в сторону Вадима. Тот увлеченно рисовал в тетради.
– Да, – Вадим взглянул на учительницу немного отрешенно, не без усилий перестраиваясь с облика только что созданного им монстра на ее лицо.
– И что я сказала?
– Что нужно три человека на это нелегкое дело.
– Так. На какое дело?
– Нелегкое.
– Не паясничай, Абрамов!
– Да никому это не нужно – ни вам, ни нам!
– Так-так, Абрамов, – классная начала кипятиться. – Знаешь, что за такие слова бывает?
– Нет. Расскажите.
– А за такие слова, Абрамов, бывает, что тебя назначают добровольным участником музыкального конкурса, – повысила голос учительница. – И это не обсуждается.
– Я не буду участвовать, – буркнул Вадим.
– Спросишь сегодня вечером у своего отца, будешь ты участвовать или нет. А я ему подскажу.
– Нееет! – простонал Вадим и распластался по парте. Связываться с отцом после вчерашнего разговора «по душам» не хотелось.
– Что ж, один доброволец у нас уже есть. Кто еще хочет? – классная растянула рот в подобие улыбки, дивясь своему сарказму. Но настроение ее уже было подпорчено хамством Абрамова и странным ответом Вильсона насчет жизни и фантазии. Ничего плохого он не сказал, но какой-то горький осадок остался.