Рыдания постепенно превращались в истерику, и я уже тихо кричала, шевеля одними губами, опасаясь разбудить родителей…
– Ты же знаешь, как я хочу, чтобы у меня была семья… настоящая. И если мне суждено когда-то это все иметь… мужа, семью, детей… то пусть она, моя семья, будет другой…
Однако я не знала, какой она должна быть. Вокруг не было примеров, чтобы можно было сказать: пусть будет такой, как у тех, или у этих… Я вообще такой семьи не видела, но… отчаянно и страстно верила, что так может быть… хотела, чтобы так было…
– Семья… – прошептав это слово, я горько улыбнулась. – Разве она у нас есть? Да и что это вообще такое, Господи? Зачем она нам нужна?
Жизнь моих родителей была разной, но я больше всего запомнила ее напряженной и разделенной. Я никогда не ощущала, что они были едины. И хоть они часто, по очереди, говорили мне, что любят один другого, я старалась им верить, но совсем не понимала такой любви.
Все, что я знала в то время, – это ссоры, унижения, оскорбления, бесконечные горести и обиды. На ум приходили различные семейные сцены и события последних дней в нашем доме. Они были похожи друг на друга. Снова и снова моя мечта натыкалась на непреодолимую стену реальности, и сомнение закрадывалось в сердце.
В тот день, стоя на коленях, я подумала, что будет лучше, если я вообще никогда не выйду замуж… Я не хотела так страдать, но хотела любить, надеяться и верить. И, отмахнувшись ото всех тревожных мыслей, как от назойливых мух, я стала молиться еще усерднее:
– Но если, Господи, на то Твоя воля, чтобы, забыв обо всем: страхах, сомнениях, боли – я решилась создать семью, прошу Тебя об одном, только об одном…
Я сжала пальцы так сильно, что заболели руки, и, еле шевеля губами, произнесла:
– …прошу, чтобы мой муж любил меня… так искренне и честно, как хотел бы Ты, чтобы он любил меня. И чтобы он никогда, никогда-никогда, слышишь, не лгал мне, не изменял. Только этого прошу: жизни без обмана. Пусть будет он, Господи, не богат и не столь уж красив, даже не хочу, чтоб он был так красив, как мой папа, но чтобы любил Тебя и был честен со мной, – слезы заглушали мои слова, а боль заглушала веру, но надежда цеплялась за то, что Бог сказал, а Он, как мне было известно, не изменяется, и Его слова вечны.
Почти всю ночь я лежала на кровати, то уставившись в потолок, то ворочаясь с боку на бок. Беспокойные мысли не давали мне уснуть. Я не хотела, чтобы моя жизнь прошла точно так же, как и у многих, так же, как и у моей мамы.