– Я боюсь. Я читала, как спецслужбы зомбируют, воздействуя на мозг. Но расскажите, что за исследование?
– Это один из видов электроэнцефалографии, разработанный мной. Оно позволяет регистрировать, а потом и анализировать так называемые минорные ритмы мозга. Я думаю, что в них зарыта собака в случае с вашим гало, как и с другими подобными феноменами.
Хотя Эли ещё и не сказала – да, она уже как бы доверилась Вейну, ей казалось подсознательно, что человек с такими глазами не сможет причинить вреда.
И тут Вейн применил тот же психологический приём, что и его предшественник. Он не стал спорить с ней или доказывать что-то, он просто сказал:
– Я вас жду ровно через два дня в лаборатории, вот визитная карточка. Только прошу вас все эти сорок восемь часов не пить алкоголь, не принимать наркотики и психотропные препараты. Кстати, возьмите листок, там написано, как вести себя – и он протянул Эли маленький флайер с общеизвестной картинкой мозга в верхнем углу.
Самое интересное состояло в том, что Эли – кроме Энрике, разумеется – увлекалась в последнее время психологией и психоанализом, даже читала в подлиннике Юнга и Адлера. Конечно, разрыв с Энрике привёл её к наркотикам, но сейчас он, а может быть судьба, свели её с Вейном. Профессор сразу покорил её. И она забыла даже о спецслужбах, агенте, своём «гало», ей хотелось так много спросить у Вейна.
Гипотеза Вейна словно лежала на поверхности, доступная каждому смертному, но далась в руки только ему – небесноглазому гению из Огайо. Пока Эли отдыхала после первой части исследования, профессор сидел неподалёку, перелистывая журнал, посасывая трубочку и излагая своей испытуемой то, что он рассказывал на своих блестящих лекциях в университете.
– Есть два важных момента во всей истории с паранормальными явлениями. Внутренняя предрасположенность, которая существует примерно у одного процента людей на свете, и второе – стимул, способный возбудить необычную способность. Например, способность распознавать пальцами температуру предмета. В этом ничего необычного нет. Но, моя дорогая Эли, у одного индивидуума температурная чувствительность позволяет различить полградуса, а у другого – два. Около одного процента – опять-таки, заметьте это магическое число – могут различать до пяти сотых градуса! Фантастика, правда? Но эти люди уже способны при определённых обстоятельствах раскрыть необычную способность к рецепции тепловых волн. Поверьте мне на слово, но сходная ситуация и с радиоволнами, например, или с магнитным полем. Вы можете себе представить, что человек чувствует радиоволны? Я не могу. Почти два года я делал эксперименты, тысячи экспериментов. И нашёл. Правда, их меньше, чем в случае с температурой, но двое-трое на тысячу есть, этаких гениев чувствительности! Далее мы занялись их рецепторами и способностью мозга обрабатывать информацию. Тогда-то я и обнаружил минорные ритмы. Во всех учебниках вы найдёте только описание четырёх главных мозговых ритмов. А минорные ритмы определяют способности к паранормальному восприятию. Я вас утомил, дорогая.