Дети чаще рождаются в пылкой любви. Я это увидел через пару недель. Первый выводок прохвостов порадовал меня пятью активными адептами. Воодушевленно я подсчитывал многообещающую прибыль. Еще через три недели вторая партия детворы жалась к молокосодержащей маме – восемь ценителей теплого подпушка. Незаметно прошел месяц… Потом еще и еще… Я, как внимательный бизнесмен, со счастливой улыбкой заметил хорошую примету – на окне распустился кактус. Вся эта дружная семейка продолжала жить в своем скромном полиэтиленовом домике. Вскоре, количество ведрышек пришлось увеличить до трех. Надо понимать, что и угарные хомячьи газы множились в той же прогрессии. Но мое хозяйское сердце верило только в хорошее: на пятом ведерке у папы, наконец, пробьются заложенные нюхательные клапаны! Хозяйка дома все еще была со мной заодно. И в целях не допустить увядания преданности общему делу я, как котэ-баюн, не уставая твердил своей смиренной пастве в лице маман о баснословных дивидендах, и она, постепенно привыкала к мысли, что у кого-то бывает ферма энергичная кроличья, у кого-то оживленная свиная, а у нас реактивная хомячья!
– Получим дивиденды – передышку сделаем, на юг съездим, – с улыбкой говорила смиренная, зажимала нос и бежала в сторону балкона.
Шли дни. Наш наступательный хома, динамичный Защекин-Петрович, продолжал развивать гибкость в резких стартах с последующей группировкой по пять-шесть раз в день. Я купил четвертое ведро. Папа постепенно начал понимать, что личное пространство на кухне как-то стремительно сходит на нет и захотел во что бы то ни стало познакомиться с бойким виртуозом-гимнастом, чтобы посоветовать ему сбросить неутомимый темп и сосредоточиться на иных более возвышенных вопросах бытия. Я всегда убеждал отца, что наши застенчивые питомцы – безобиднейшие существа. Сам же, желая взять острозубого зверька на руки, сначала прижимал его ко дну и только потом заботливо брал за шиворот. Кому же хочется прерывать бег по футбольному полю, даже если оно хомячье, а вместо травы – газетная шелуха? Наивный батя решил, что хомяки в курсе, кто на кухне главный, и смело засунул руку в катакомбы-лабиринты, нащупывая пальцами проходы и повороты в поисках входа в святая-святых – хомячий склад. Но боевитый хома не дремал и в свою очередь поспешил показать, кто тут, в духмяном ведре, на самом деле хозяин и чьи тут шишки. Жизнь – это узор из разноцветных стекляшек-случайностей в калейдоскопе судьбы, достаточно малейшей встряски – и рисунок поменяется до неузнаваемости! Мгновенная реакция интеллигентного человека благодатно поразила нас с пушистыми зрителями до глубины души. Вначале взлетели вверх редкие брови – так же стремительно, как у бойкого инициативного кота усы, если наступить ему на артистичный хвост. Маэстро выдернул укушенный палец из зоны опасности и тотчас же прокомментировал случившееся сложносочиненным предложением, которое синхронно и интуитивно я перевел как «Нехороший хомячок и мама хомячья тоже!». Чьи шишки в ведре, батя, конечно, понял. И, перевязывая палец, так, между прочим, незаметно паникуя, спросил: