Невольная гримаса, должно быть, выдала моё отношение к тому, что из личинки какого-то головертика можно приготовить варенье. И винь быстро поправился: – Э… Из чего вы там его делаете? – Из… смородины, – тут же нашёлся я. – Отлично! – подхватил туземец. – Берём мы, значит, личинку смородины…
Я старался на него не смотреть – И варим. Варенье. Или джем. Кому как нравится, – договорил винь и победоносно взглянул на меня, очевидно надеясь, что я, наконец, прозрел. И вопросов более не имею.
Но я, по-прежнему, понимать отказывался. – Хорошо, – с плохо скрываемым сожалением, проговорил винь.– Давайте дальше. Вы берёте личинку… – Ягоду, – вставил я. – Неважно… вы берёте ягоду и думаете, что она созрела… – Ну да. – Но ведь это пока только лич… э… ягода. И из неё должен вырасти взрослый ужаб. То есть, я хотел сказать… Что там должно вырасти из вашей… смор… дины? – Дерево. – Конечно! – победоносно закончил винь. – Теперь понимаете?
Я молчал. Инопланетная логика в мою земную голову укладываться не желала. – Вы думаете, что ягода взрослая? Так? – снова заговорил абориген.– Но она думает, что ей ещё расти и расти. В этом – разница. Потому что всё относительно. Я несколько сомневался в способности ягоды думать, но в целом… Вроде бы, я начинал понимать. Относительно нас и грядущего варенья – она созрела, а относительно дерева… – И как же подобное понимание поможет мне найти… – начал я. – Только вы должны искать. И никто другой. И очень хорошо при этом знать: что именно. Иначе не выйдет. – Хорошо, – проговорил я.– Попробую.