Случилось, что он сказал ей:
– Мы ведь уходим все. Но никогда не теряем тех, кто однажды поселился в сердце. Такие люди навсегда с нами. Больше всего счастья им в нашей улыбке. Им бы не хотелось, чтоб ты всю жизнь провела в слезах даже после их ухода. Улыбайся, ради них, Лорелеи.
Мало-помалу она прислушалась к его словам. В город приходило лето. Каждое утро Лорелеи открывала окно и улыбалась навстречу теплу. С атласной шалью на плечах она заваривала травяной чай и пила его, ловя летящий с улицы цветочный аромат и слушая песни воробьёв да чаек. Яркое солнце и шум моря наполняли её нутро теплом. А по вечерам она слушала цикад и наполняла трубку вишней при закате. Лорели смотрела на подсвеченные свечами окна и вспоминала Скайта. Она пела ему песни, шептала стихи и заклинала ветер донести её слова ему.
Во сне девочка мечтала о нём. Жар поднимался из её груди и занимался румянцем на щеках. Ей снился сон. Она резвилась на ярком летнем лугу, рядом стояли мама с папой, держась за руки. Над многими цветами порхали бабочки и жужжали шмели. Лорелеи играла с таким же маленьким мальчиком, как она. С ним была его длинноволосая сестра и родители-пекари. Девочка играла с ними тремя, пока родители сидели на скрипучих качелях и с улыбкой обсуждали детей. Они были счастливы.
Лорелеи хотелось навсегда остаться на поляне рядом со Скайтом, его сестрой, их родителями и своими. Но яркие лучи утреннего солнца прогнали дремоту, и ей пришлось отпустить его. Лорелеи выглянула в окно, на пустынную улицу. Совсем скоро по ней полетит тополиный пух и вновь побегут дети.
Так пришло лето.
Лорелеи вышла из дома ранним утром, направившись в театр. Старый, с широкими видавшими виды сценами, тяжёлыми портерами и высокими люстрами. Девочка присела в коридоре и стала ждать своего череда. Она разглаживала волосы любимой маминой расчёской с изображением улыбающейся русалки.
Мама без памяти любила море. Особенно ей приходилось по душе гулять по миром забытым маякам. По длинным винтовым лестницам и прямиком в смотровую кабину, где она смахивала пыль со ржавых запылённых кресел и высматривала все до единой лодочки вдали. Мама всем сердцем надеялась, чей б корабль ни шёл, что команда вернётся домой в сохранности, где моряков встретят счастливые дети и возлюбленные. А по другую руку лежал лес: средь густых деревьев примостились лесорубы и ютилось бог знает сколько диковинных творений природы вдали от луча света. Мама обращалась то к воде, то к деревьям, и не сыскалось место в мире для неё роднее маяка между лесом и морем.