Тетка остановилась и посмотрела на дочь. Оленька кусала ногти и молчала. Вот опять я как будто речь с трибуны толкаю, подумала тетка. Надо же как-то проще, душевней что ли? Чай не вагоны разгружаю, а деликатный разговор веду.
Тетка разозлилась на себя, а заорала на дочь:
– И оставь в покое ногти! Когда ты, наконец, отучишься от своих детских привычек!
– Когда рак на горе свистнет, – тихо сказала Оленька, – а ты продолжай, продолжай. Я тебя очень внимательно слушаю.
Тетка перевела дыхание и выпалила:
– Я зарегистрировалась на сайте знакомств.
– Ой, я сейчас описаюсь! – захохотала Оленька, – на сайте знакомств она зарегистрировалась… Не смеши меня, мама, мне щекотно…
– Уймись уже, наконец! – разозлилась тетка, – тебя лично никто туда силком не тащит. Я сама туда пойду и найду тебе приличного молодого человека. Войду с ним в переписку, доведу до первого свидания, а там ты решишь, надо тебе это или нет.
– В переписку она войдет! – покатывалась Оленька, – что ты, извини меня, пожилая женщина, можешь предложить молодому, как ты настаиваешь, человеку?
– Тоже, что и ты, дорогая моя! – тетка снова схватилась за сигареты, – по крайней мере, в пределах эпистолярного жанра.
– Мамуленька, ты не понимаешь… Мы другое поколение, и ты проколешься с первой же фразы. С первого слова, буквы, междометия.
– Ничего-ничего, – не сдавалась тетка, – есть у нас еще порох в пороховницах и за междометием, как ты говоришь, я в карман не полезу.
– Нет, ты не понимаешь! – Оленька раскраснелась от волнения и с трудом подыскивала слова, – ты поставишь себя в глупейшее положение, а потом сама будешь переживать!
– Вот за это ты не волнуйся! – заорала тетка, – я уже так напереживалась, что такие несущественные мелочи никоим образом не смогут повлиять на мое закаленное терпение!
– Ты только подумай, во что ты ввязываешься! – горячилась Оленька, – и меня опозоришь и себя!
И тут до нее дошло:
– Ты что и фотографию мою там разместила?
– Кстати, о фотографии, – тетка резко сменила тон, – надо бы, Оленька, фотографию. А то со мной, вернее, с тобой, моя дорогая, никто не захочет общаться…
– Фигу тебе! – восторжествовала Оленька, – фигу тебе с маслом!
Оленька выскочила из-за стола и пулей вылетела из кухни.
Вот и поговорили, подумала тетка. Вот и хорошо. Ничего-ничего. Не мытьем, так катаньем. Ты еще сама ко мне прибежишь: мамуленька, мамуленька… Ты еще примчишься, когда совсем невмоготу будет. Но мы не гордые, мы до таких страстей доводить не будем, мы все предвидим и предотвратим. Мы теперь многоопытные, разноплановые, ожегшиеся на молоке. Мы сами с усами. Что-нибудь придумаем. Внедрим. Ускорим. Усовершенствуем.