Амир. Часть IV - страница 15

Шрифт
Интервал


– Это просто лёд?

– Да, вкус придаёт сок этой травы. Но сейчас она встречается очень редко, лишь в нескольких, сохранившихся с тех времен, рощах.

Фреду очень нравилось говорить с нами, он счастливо улыбался, а глаза светились нежностью. Только вот как к этому относится вождь, было непонятно. Амир так ни слова и не произнёс, хотя время от времени посматривал на него странным взглядом, не грозным, но странным. А я, слушая рассказы Фреда, пыталась понять: он готовил свой выход с торжественным ужином до моего разговора с Амиром, значит, тот ему это уже разрешил, или приказал. Явно несамостоятельное решение повара показать, что он лучший в мире. И тут же догадалась – Фред знакомое лицо, но не ближний круг, лишь повар, хотя тоже успел сыграть свою роль в наших отношениях.

– Анфиса, ты приготовила ванну?

Опять строгий тон, и взгляд вождя на заседании штаба войск.

– А как же, можно хоть сейчас купаться.

Амир встал, посмотрел на Фреда и тот, слегка поклонившись, вышел из столовой.

– Рина, я сейчас уеду и вернусь утром.

Я только кивнула головой, можно подумать, он мне докладывается, что будет занят – мол не скучай дорогая жена. Или поедет вызволять из ссылки кого-нибудь из ближнего круга? Я уже открыла рот, чтобы спросить, но тут же опустила голову, не нужно торопить события, пусть сам решит, кого можно допустить к общению со мной.

– Ты что-то хотела сказать?

Он меня чувствует, или догадывается о моих мыслях после громкой выходки на яхте. Я хотела отшутиться, но вдруг честно призналась:

– Всего лишь хотела спросить, кому ты разрешишь вернуться ко мне.

– Почему передумала?

Амир оказался рядом со мной, руки в карманах и тот же строгий взгляд.

– Это твоё решение – разогнать всех по дальним углам, тебе и возвращать.

Усмешка едва тронула губы, а в глазах появился прищур, но я не опустила взгляд, хотя смотреть на такую высоту было неудобно.

– И ты не будешь…

– Нет, я не буду ни за кого просить. Вам с этим жить Ваши шестьсот лет.

Я не ожидала от себя такого тона и повторения своих слов, сказанных в истерике. Но деваться некуда, сказано уже, почему-то мозг решил именно так напомнить о нашем разговоре. Всё понятно, поцелуй поцелуем, но от своих слов, пусть и высказанных в таком состоянии, я не отказываюсь. И только теперь осознала: я сказала: «Вам», не «тебе», а «Вам», отодвинула его самого в положение чужого, не своего. Да ещё и намекнула – срок моего присутствия рядом с ним недолгий, ему решать, как это время проводить, как жестокому хозяину или любящему мужу. Ну, с этим я погорячилась, хотя учить любви сложно в условиях рабства, лучше в состоянии иллюзии этой самой любви. Или хотя бы мирного сосуществования.