– Ты мне не скажешь?
Амир обернулся и посмотрел на меня неожиданно весёлыми глазами:
– Рина, ты сказала, что мы должны научиться понимать друг друга.
– Да… я должна научиться понимать тебя, ты это хотел сказать?
– Я никогда и никому не верил. Вчера, вспоминая своё детство, я понял, что меня именно этому учил вождь – верить никому нельзя, ни чужим… а своих у вождя нет и быть не может.
Он особенно подчеркнул слово «своих», напомнив моё же объяснение. Медленно подошёл ко мне и посмотрел сверху задумчивым тёмным взглядом.
– Мари сказала мне, что знала – я не выдам её замуж за Феликса, это лишь проверка её чувства к Вито. И что она тоже бы так поступила.
– Мари… так сказала?
– Да.
– Амир, я же говорила, она мудрая девушка, она всё поймет! Она любит тебя и верит, понимает… всё понимает…
Что – всё я объяснить не сумела, лишь радостно вздохнула и прижала руки к груди, вот и разрешилась сложная ситуация между отцом и дочерью. Но тут же возник вопрос, потому что я осознала всю фразу:
– Как это – сама поступила?
Амир неожиданно засмеялся, очень облегчённо, даже по волосам провёл руками, как смыл какие-то мысли. Лишь пройдя несколько кругов по комнате, он объяснил свой смех:
– Я, наконец, осознал некоторые её слова… Мари меня учила понимать тебя… смотреть взглядом…
Но каким взглядом, досказать не успел, в комнату стремительно вошёл Вито:
– Рина, что с тобой?
Амир сразу оказался на постели и схватил меня за руку:
– Что происходит?
– Ни… ничего, всё нормально…
– Рина теряет энергию, очень быстро.
– Кому?!
Но Вито лишь покачал головой, он не знает, кому я отдаю энергию, и тоже взял меня за руку. Я хотела возмутиться, но тяжесть рухнула так неожиданно, что я стала заваливаться на постель. Темнота.
Громкий голос Фисы разносил в пух и прах всех иродов, начиная от сотворения мира. Когда я пришла в себя, она облегчённо вздохнула:
– Вот и хорошо, милая моя ласточка, вот и хорошо, всё, теперь я их к тебе на волосок не подпущу, пусть вождь за морем поживёт, да думу думает там.
И началось – на мои попытки задать вопрос, в чём же они всё-таки виноваты, только махала руками и продолжала возмущаться:
– Ты только подумай, жизнь им твоя нужна – жизнь! Да любовь единственная, солнце твоё погаснуть может, а они только о себе и думают! Перевлюблялись все, один Родя и остался, да и он …тоже надумал себе, а ты всем готова свет свой отдать! Я вождю несчётно говорила, нельзя ему рядом быть, нельзя, погубит, а он только зыркнет глазищами, да голову опустит, только и речи, что спасёт, найдёт способ… А где он, способ-то, коли ты сама размахиваешься жизнью во все стороны!