– Я буду ждать! —
Я захлопнул калитку. И перед тем как она отвернулась и пошла к концу улицы, я увидел что-то похожее на улыбку! Это была скромная улыбка, которая появилась на миг.
Три дня я ждал женщину. Я гулял и занимался своими делами до десяти вечера. Даже Вика вместо того, чтобы идти гулять со мной, сидела со мной дома.
У меня был молот, чтобы глушить скот, и нож, чтобы его разделывать.
«Ударить пса молотом, а потом перерезать ему шею? Не уважительно к псу!» – Думал я.
И тут я вспомнил про ружье.
Я спустился в подвал. Открыл ящик на замке. Достал его.
«Пристрелить пса? Это лучше, чем предыдущая идея!»
Я почистил ствол. Смазал механизмы. Оно стало чище. Не новое конечно. Посмотрел патроны. Отложил шесть штук. Два псу хватит. Остальные на случай, если другие окажутся – непригодными.
За эти три дня я купил мотоцикл. На третий день помогал Вики с вещами. Полдня перевозили. Полдня – разлаживали. К концу дня силы у меня заканчивались. И Вика сама доделывала.
Десять часов. Посмотрел я на часы, висящие на стене. Агаты нет. И я решил – не сегодня. Я лежал на диване. И глаза мои закрывались.
Стук, стук, стук!
– Гоша! Тебе стучат! – Сказала Вика.
Я взглянул на часы. 23:20.
Это пришла Агата. Я взял сумку с ружьем. Выглянул. Действительно она.
– Я сейчас! —
Я выкатил мотоцикл на улицу. Захлопнул калитку.
Вика крикнула: «Удачи!»
Я сказал ей, что у меня ночная шабашка, которая поможет нам деньгами. Когда речь заходит о благоустройстве женщины на многое могут закрыть глаза. Даже на странности.
– Я не поеду на этом! – Сказала Агата.
– Вы предлагаете идти пешком? —
Она молчала.
– Хорошо! Вы идите! Встретимся там! —
Я завел своего коня. Агата помялась, и все-таки села, взяв сумку себе.
И мы поехали. А за нами следила полная луна.
Это все всплыло у меня перед глазами, когда я увидел в 1998 году темные тусклые глаза, у голубой калитки дома. В моей голове внутренний голос отчетливо повторял: «Клянусь! Клянусь! Клянусь!»
Я пошел по двору. А моя жена наблюдала из приоткрытой шторой щели в окне. Я остановился у калитки, во дворе.
Я не хотел, чтобы эта женщина заходила в дом. Агата заметно постарела. Ее лицо прорезали морщины. Морщины окружали ее глаза, в которых так же был страх. Она была напугана. И ее страх передался мне. Я все вспомнил.