Что ни говори, но не щедра ты на ласки, ой, как не щедра! В том числе или, прежде всего, на поцелуи.
Скупость вполне объяснима: ты берегла и продолжаешь беречь чувства для объекта, который вполне может быть достоин твоей «царственной милости». Возможно, такой объект имеется и ты полностью, без остатка выплескиваешь ласки на него. А на мою долю – ничего, поэтому приходится довольствоваться упавшими крохами с барского пиршества любви. Крохи, скажу честно, довольно зачерствелые, залежалые, другим не пригодные. Я же и им рад безумно.
Как говорится, каждому свое!
Прости за небольшое признание.
…Была у меня женщина. Лет так на пять моложе тебя. Из себя? Так себе… Не красавица, но миловидна. Страстно хотела замуж.
Пожалуй, мне бросился в глаза единственный недостаток: несколько полновата для своих двадцати шести лет. Это – на мой взгляд. Есть, слышал, мужчины, для которых роскошные женские формы (когда всего много) – мечта всей жизни.
Очутились с ней в постели. Занялись тем, чем положено. Довольно-таки банально. Я чувствовал: ей, партнерше, хочется чего-то большего. Ждала, терпела, надеялась долго. И не выдержала. Прижавшись разгоряченным телом ко мне, она страстно прошептала:
«Милый! Желанный! Поласкай груди! Возьми в рот мои соски! Пожалуйста! Прошу!»
И что я? Ничего. Сделал вид, что не расслышал. Но подумал: «Всё туда же… к изыску тянет… Колода».
Конечно, я не прав и меня ничуть не красит, но что сделано, то сделано.
Ничего тут не поделаешь, если даже смотреть противно на гигантские и совершенно бесформенные груди. Такое «богатство» – не по мне. У меня, как ты знаешь, иной вкус.
Как видишь, я ласки дарю, тем более изысканные, не каждой. Тоже скуп. Значит? О, я тебя поэтому очень хорошо понимаю!
Но, согласись, я никогда, ни разу за многие годы ничего от тебя не просил. Думаешь, не хотелось? Просто: не мог унизиться до нищенствующего, стоящего у твоих ног с протянутой рукой, вымаливающего подачки.