Бескомпромиссный. Я, во всяком случае, не позволю тебе спать с другим мужчиной. Это позволяет твой Максик, но я – нет, никогда! Я – собственник, страшный ревнивец. Что мое, то мое и ничье больше. Тобой делиться с кем-то и зная об этом почти наверняка? Ну, знаете ли… Это извращение.
У меня сильный характер. У тебя – тоже. Я скор на принятие решений, любых решений, даже таких решений, которые мне не выгодны. И я никогда не сожалею о принятом решении и вспять не возвращаюсь. Ты, как я уже понял, тоже.
Невероятно упрям. Меня очень трудно переубедить. Особенно, если в чем-то убежден. Тут никаких компромиссов быть не может. Ни с кем и никогда.
Ты упряма не меньше моего.
Может, именно мой сильный и властный характер тебя и страшит? Ты опасаешься потерять независимость и подпасть под мое влияние?
Понимаю: легко жить с тем, кто управляем, и в твоих руках в качестве пушистой безмозглой игрушки. Такого куда захочешь, туда и повернешь; что ему скажешь, то он и сделает. Ну, может, не сразу, а лишь с третьего напоминания, как твой Максик, но все-таки сделает!
На улице светло. Где-то прокричал петух: очевидно, чудаки на балконе держат голосистую птицу.
Ты потянулась – медленно и с наслаждением. Открыла глаза. Глаза невероятно добрые. Такие глаза я не часто вижу у тебя.
Ты лежишь, смотришь на меня и молчишь. Я взял твою руку и поцеловал ладонь.
Ты усмехнулась. Протянула руку к моей голове, взъерошила мои упрямые волосы.
«Ты – классный мужик… Даже не верится… Нет-нет, ты не мужик…»
«А кто же?» – иронично спрашиваю тебя.
Ты продолжаешь улыбаться и смотреть на меня.
«Нет-нет, ты не мужик… Ты – мужчина, настоящий мужчина… Ты сильный мужчина… Ты такой мужчина, перед которым не устоит ни одна баба».
Спешу с намёком: «Но ты же…»
Ты лениво потягиваешься и зеваешь: «Обо мне не будем… Не будем… Потому что даже я перед тобой, как школьница… Ты говоришь „а“… Я же тотчас ложусь… В этом что-то есть нездоровое. Как ты считаешь?»
«Ничего не считаю», – обиженно говорю я.
«Но-но! Только не дуться!»
«Хорошо, – встаю на ноги и с удовольствием потягиваюсь тоже. – Тогда – иди в ванную. Ждет тебя».
«Неужели, – ты притворяешься удивленной, и глаза от этого становятся еще больше, – и водички налил?»
«А как иначе?!»
«Наверняка, остыла… Ты же не мог знать, когда проснусь».
«Только-только налил… Неоднократно менял».