– Да, это те же мы. Просто из других миров. Из другой параллельной реальности.
– А вы хоть раз смотрели вверх? Вы замечали какая красота нас окружает?
– Ой, да что там красивого. Это самые обычные светильники.
– Да нет же. Неужели вы не задумывались, что это чудо. Ведь если б не было их, мы бы с вами вообще не видели друг друга. И уж речи даже не было бы о том, чтобы спорить о своей внешности.
– Ну, не было бы и не было бы. Обсуждали бы что-нибудь другое.
– А я вот думаю, В чём смысл нашего существования?
– Смысл в том, чтобы пройти по этой ленте, не нарушая ряд. А тех кто смещается, снова ставят в строй.
– Неужели не было никого, кто бы решился на большее, чем пару шагов?
– Наверное были. Но это было так давно, что уже превратилось в какие-то легенды. Говорят, что они просто пропали после этого. Возможно в брак. Возможно перекатали и снова в ленту. Но мы уже никогда их не узнаем.
Вся эта стрекотня не прекращалась. Каждая банка считала своим долгом выразить свое мнение в той или иной области. Но была среди них одна, которая молча слушала их, не произнося ни слова. Её тоже одолевали мысли и сомнения. Она с жадностью впитывала как губка всё, о чём спорили и мечтали её соседи.
– А наша жизнь? Чем она заканчивается?
– Известно чем. Складывают нас потом вон в те коробки. Коробка закрылась. И мы исчезли.
– Нет. Я не верю. Наверняка мы не умираем. Я просто уверена, что есть какая-то другая жизнь после нашей.
Баночка забеспокоилась. Лента неумолимо приближала её к страшным коробкам. Она прижалась к основанию так сильно, что казалось, утонет в плотном резиновом месиве.
– Нет, нет. Этого не может быть. Только не со мной. Только не так.
Страх сковал баночку. Да так, что она даже забыла, что умеет шагать.
Это происходило как-то само собой. Просто ты намереваешься сдвинуться, и у тебя получается. Она делала уже это, но возвращалась обратно, чтобы не вызывать подозрений.
– Пусть я выглядела как все. Пусть и не выделялась какими-то талантами. Но я знаю точно. Я особенная. Я не как все. Что-то должно случиться.
Ей очень-очень не хотелось уйти вот так вот. Просто так. В картонную коробку, заклеенную скотчем. И вовсе не радовало даже то, что на коробке красовалась фамильная надпись с датами.
Захотелось заплакать. Но слезы не текли. Банки не умели плакать. И от этого становилось ещё грустнее.