Его со двора ввели в здание с затемненными окнами, провели коридором и открыли высокую двухстворчатую дверь.
– Товарищ следователь, арестованный Чернухин доставлен.
Тот махнул рукой, сопровождение исчезло.
– Ты понимаешь, где находишься?
– Нет, гражданин начальник.
– Это ГПУ, сюда в гости не ходят, мы занимаемся особо опасными государственными преступниками.
Арсений обрадовался:
– Тогда, гражданин следователь, мне бояться нечего, я для государства кроме пользы ничего не делал.
– Это хорошо, расскажи-ка мне, чем ты занимался в последние годы, где жил, что работал.
Арсений решил сказать, как было на самом деле, ведь все равно они узнают, если еще не знают:
– Живу в Ишиме, но пять лет почти работал на лесозаготовках по комсомольскому направлению. И в тайге работал, и на переработке, на распиловке то есть.
– Образование имеешь?
Арсений знал, что покойный брат Лиды окончил три класса.
– В школу ходил, но не очень тянуло.
– Так. А в комсомол когда вступил?
– Когда в депо смазчиком работал. Пришел человек, мы с ребятами написали заявления и получили документ. По тому документу и в тайгу уехал.
Следователь поддакивал и, кажется, мало интересовался тем, что говорил Арсений.
«Или все знает, или это его не интересует, потому что арест связан со встречей в пивной», – подумал он.
– Нескладно у тебя получается. Молодая беременная жена, работа есть, поросеночка держите, живете дружно, и вдруг ты на пять лет скрываешься, именно скрываешься из города. А жена тебя ждет, замуж не выходит, хотя, извини, по нашим данным, выбор у нее был.
Арсений всеми силами старался сохранить самообладание. Он почувствовал, что именно в эту минуту решается его судьба, ошибись он хоть в слове, хоть в интонации – провал. Откроется не только Урманский, с которым, по большому счету, у него общих дел не было, но откроется перемена имени, подмена недорезанного буржуя на пролетарского парня, да не по существу, а только по форме, а это столько вызовет вопросов, что никогда на них не ответить, и ни один следователь не поверит, что он не враг и не подлежит аресту или даже расстрелу.
– Гражданин следователь, мне скрывать нечего, ведь кроме жены и меня еще и теща была, это не баба, а ведьма, я только от нее убежал, а почему в лес – мастером там работал наш бывший сосед, Слинкин по фамилии. Тоже семья дома осталась, а его мобилизовали однажды, он и остался, бабенку там себе завел, правда, к семье приезжал. Вот он мне и подсказал.