– Петруха, привет! Как дела? Что нового? Что, сразу к делу? Мне надо полмульта на полгода. Да тут задумали одно дело, связанное с телевидением. Да, завтра смогу подойти. Пока.
Тюленев задумчиво закурил. Конечно, он не ждал радушия от человека, у которого постоянно просишь денег. Но тут еще примешивалось опасение, что придется рассказать об идее телевидения. Его предупредили, пока держать язык за зубами. А он вот не может сдержаться. С другой стороны, Петруха свой – он не сдаст. К такому выводу пришел Тюленев, подходя к дому.
Вечером Ирина стремилась и одновременно не торопилась уходить с работы. С одной стороны очень хотелось все рассказать сыну, поделиться с Данилой радостью назначения и реакцией окружающих на него. А с другой, она боялась упустить хоть на мгновение полный контроль над изданием, потерять управляемость механизма, который очутился у нее в руках. Поэтому вышла она из редакции только тогда, когда уехали последние верстальщики, были отсмотрены все полосы, и типография поставила газету в печать.
На улице уже зажигались фонари. Небо на западе отливало сиреневым цветом. Ирина поежилась, становилось прохладно. Как она любила это время, когда воздух особенно прозрачен, деревья еще не сбросили листья, а запах земли, пожухлой травы, увядающих листьев кружит голову. В такие дни хочется бродить по лесу, или смотреть с высоты на вспаханные поля, или сидеть на лавочке в парке и не думать о том, что, по сути, совершенно неважно. Через двадцать лет, даже гораздо раньше, никто не вспомнит о газете «Губернаторские вести», Алевтине Медведевой и всей истории, которая сейчас кажется Ирине судьбоносной и главной.
Данила с кем-то переписывался в соцсетях, но, увидев мать, сразу закрыл компьютер.
– Привет, ты теперь всегда так поздно будешь приходить?
– А ты что не спишь? Думаю, нет. Просто первый день хотелось уйти последней. А у тебя как дела в школе? Смотри, одиннадцатый класс нельзя пустить на самотек.
Ирина повесила плащ и внимательно стала смотреть на себя в зеркало.
– Успокойся, не пускаю я. Только зря ты меня пойти на физико-математическое направление уговорила. Скучно это. Лучше было пойти на гуманитария, а потом на истфак.
Данила облокотился о косяк двери в свою комнату и пристально посмотрел на мать.
– Ну, и кому нужен твой истфак? – Ирина стала раздражаться и посмотрела на сына. – И давай рассуждать здраво. Учитель истории, а именно их готовит наш вуз, слишком узко и не очень востребовано на рынке труда, а инженерная специальность сейчас в фаворе. Таким специалистам открыты дороги, что здесь, что за границей.