– Хватит разборок, – подвела черту Капустина. – Пойдемте работать. У меня еще рекламный текст о наиталантливейшем директоре наиперспективнейшего предприятия не дописан.
Акулы и прочие стервятники пера направились к выходу.
После назначения Ирина осталась одна. Эйфория улеглась и сразу же в голове стали вспыхивать одна за другой мысли о том, как сделать газету интересной, злободневной и при этом удовлетворяющей высшее руководство области.
Она подошла к окну. Осеннее солнце прошло точку зенита и скрылось за соседним зданием. Толпа студентов из колледжа по соседству прошла по направлению к остановке. Люди шли, занятые своими делами, и Ирина почему-то ощутила опустошенность. Она так мечтала об этом назначении, что сейчас казалось, что и мечтать больше не о чем.
Двадцать лет назад Ирининой детской мечтой было погибнуть в расцвете лет от пули преступной группировки, которую она разоблачила. Мафиози ждет неотвратимое наказание, но в порыве ярости клан дает последнее задание своим головорезам – убрать журналистку, которая вычислила и раскрыла их преступные махинации. Красивая музыка, быстрая машина, пулеметная очередь. Финал.
Скрябина относилась к тем людям, которые не представляют себя на другом поприще, кроме журналистики. Она заболела профессией в 10-м классе, когда перестройка перевернула вверх тормашками все устои казавшегося незыблемым общества. Активная комсомолка, она в несколько мгновений стала ярой приверженицей перемен. В 1991 году во времена путча Ирина ездила в Москву «поддержать» демократию. Была свидетельницей вооруженных столкновений, видела танки и вернулась домой без увечий и прочих последствий только чудом. Ее первые журналистские работы были яркими и запоминающимися. Очень скоро Ирина получила предложение стать сотрудником бывшей партийной газеты. Ее штат, состоящий из сливок областной журналистики, решили разбавить крепкой заваркой молодых кадров, пусть не умеющих красиво писать, но обладающих огромной работоспособностью, бойким пером и безразличных к устоям, связям и деньгам.
Тогда еще Ирина не была злой, ей просто хотелось быть в эпицентре событий, взорвать болото провинциальной обыденности и принять участие в переменах. В переменах к лучшему.
Идеалисты 90-х, их не пугали ни задержки зарплат, ни пустые прилавки. Молодость компенсировала все неудобства. Казалось, что совсем скоро наступит «светлое будущее» демократического образца. Тиражи газет исчислялись сотнями тысяч. Их читали. Им еще верили, власть их боялась.