Только лицо Маши расплылось в широкой улыбке, как ее радость прервал Ваня.
– А где располагался поселок?
– В Бермудском треугольнике, – спешно ответил Дима, – только не посреди океана, а между рекой, лесом и пастбищем.
– Не, я не об этом. Интересно, где именно он был? Какое государство? Хотя бы материк назвали бы.
– На самом деле, это не имеет значения. Привязки к месту нет намеренно.
– Почему?
– Так уж вышло, – Николай Михайлович пытался не говорить правды, но и оставить без ответа вопрос студента не мог, – информации об этом нет никакой.
Иван расстроился, что не получил пояснения, но не стал больше заострять своего внимания на этом. Профессор добавил, история эта может быть абсолютной выдумкой, а может быть и реальностью. Ведь в самом начале говорилось об этом.
Кузнец Уильям с каждым годом оттачивал свое мастерство. Имя его стало известным, и многие знатные люди приезжали к нему всё с той же просьбой, сделать для них что-то необычное и ценное. Уильям, конечно же, соглашался. К тому же, задумал он сделать для церкви кованую изгородь. Идею эту подсказал Константин. Как-то посещал лекарь священника, увидел, что изгородь нужна. Территория церкви не слишком обширна, но материала необходимо много. Да и денег не хотел кузнец брать за это. Поэтому все накопленные сбережения, которые получал от богачей, тратил на такую благотворительность. Только спустя три года смог Уильям закончить начатое. Священник, как правило, поблагодарил кузнеца за подарок такой. Уильям благодарность принял.
Захотел кузнец рассказать об окончании работ Константину. Пришел в лазарет уже под вечер. Должна была стать эта новость радостной, но особой радости не наблюдалось в глазах Уильяма. Заметил целитель грусть своего товарища, завел разговор.
– Уильям, друг мой, всегда ты был веселым, любил поговорить о работе, о жизни. А сейчас что-то поменялось в тебе? Случилось что?
Кузнец присел на скамейку, которая была поблизости новой изгороди церковной. Константин же стоял рядом.
– Ничего не случилось. Всё идёт, как и прежде, хорошо. Жаловаться грех.
– Но что-то все же тревожит тебя.
– Тревожит одна мысль. Вот мне уже много лет, о семье думаю.
Константин вспомнил, что Уильяму не так давно исполнилось девятнадцать, поспешил уточнить.
– О какой семье? Неужто решил найти своих родных?